mmmavro.org | День 43, Реверс-2

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 43-й.

И настал сорок третий день.

И сказал Люцифер:

– Люди не понимают, что такое Свобода…

"Die Energie der Welt ist konstant.

Die Energie der Welt strebt einet

Maximum zu".

("Энергия мира постоянна.

Энтропия мира стремится к

максимуму" - нем.)

Космологическая формулировка первого и второго начал теомодинамики, базовых законов нашего мира, предложенная Клаузиусом в 1865 г.

"Vergangenheit steht noch bevor".

("Прошедшее еще предстоит" - нем.)

Райнер Мария Рильке.

– Ну, это Вы, батенька, по-моему, всё-таки перегибаете! – Яков Семенович Дембовецкий, доктор философских наук, профессор, лауреат и пр. и пр., поморщился и с неудовольствием посмотрел на своего собеседника – средних лет аристократического вида мужчину лет сорока, небрежно и с изяществом раскинувшегося в соседнем кресле. – Свобода – вещь, конечно, очень и очень важная – кто спорит! но… Утверждать, что она главное, что она и есть тот стержень, на котором весь мир держится, это, знаете ли!.. Вы, простите, кто по образованию?

– По образованию?.. – мужчина в соседнем кресле зевнул, прикрывая рот ладонью, и спокойно спросил. – Вы не скажете, Яков Семенович, который сейчас час?

– Десять минут двенадцатого, – автоматически глянув на часы, ответил донельзя удивленный Яков Семенович. (Откуда он знает мое имя-отчество!?) – Простите, мы знакомы?

– Десять минут двенадцатого… – задумчиво повторил его странный собеседник, словно и не слыша последнего вопроса Дембовецкого. – Ровно 10 минут.

– Что "ровно 10 минут"? – непонимающе и слегка раздраженно переспросил Яков Семенович. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.

– Жить Вам осталось ровно 10 минут, – вздохнул мужчина, печально глядя на Дембовецкого.

Яков Семенович отшатнулся и вцепился руками в подлокотники кресла, не отводя широко раскрытых глаз от своего соседа.

Маньяк?! Террорист?! – лихорадочно соображал он. – Что делать!? Может, стюардессу позвать?

– Через 10 минут двигатели самолета откажут, он потеряет управление и рухнет с высоты 6 тысяч метров. Экипаж и все пассажиры погибнут. Не спасется никто, – мужчина смотрел на Дембовецкого так же печально и сочувственно.

– Вы террорист? – хрипло прошептал Дембовецкий.

– Ну что Вы, Яков Семенович! – мужчина улыбнулся и укоризненно покачал головой. – Конечно, нет.

– Тогда откуда Вы это знаете? (Может, просто псих? – мелькнула внезапно в голове у Дембовецкого спасительная мысль.)

– Видите ли, я чёрт. Ну, дьявол, сатана! – мужчина засмеялся, глядя на съёжившегося в своем кресле Дембовецкого. (Ну, точно, псих! – подумал тот.) – Мне положено всё знать.

– Да… Да… Знаете, что очень интересно… – забормотал почтенный Яков Семенович, пытаясь выиграть время и прикидывая одновременно, как бы все-таки экипажу сообщить? Что у них на борту сумасшедший. – Черт?.. Ну надо же!.. Удивительно!..

– Ладно, Яков Семенович!.. – мужчина пристально посмотрел на Дембовецкого. – Мы теряем время.

Тому вдруг стало жутко. Взгляд у его соседа был такой-то совершенно нечеловеческий. Бездонный. Если бы дьявол действительно существовал, он, наверное, смотрел бы именно так.

– Ладно, Яков Семенович!.. – повторил мужчина. Зрачки его расширились.

Перед глазами Дембовецкого всё закружилось. Сначала медленно, потом всё быстрее, быстрее, быстрее!

Что со мной?! – с ужасом подумал он, куда-то проваливаясь.

Какие-то мчащиеся навстречу огни, огни!.. свивающиеся в кольцо спирали!.. Темнота. Всё исчезло.

--------------------------------------------------------------

Удивительный мир! Не знаю уж, кто был тот… человек?.. который меня сюда отправил. Возможно, действительно сам дьявол. Или, может, инопланетянин какой-нибудь, пришелец?.. Не знаю. Пришельца мне всё же проще принять. Чисто психологически. Как гипотезу. Не знаю! Впрочем, сейчас мне не до этого.

Мне страшно, очень страшно, я боюсь сойти с ума, потерять рассудок. Нет, даже не рассудок! Потерять себя, вот чего я боюсь! Забыть, кто я. Я, Дембовецкий Яков Семенович, профессор, доктор философских наук. Пока я это помню. Пока. Но что будет дальше? Я чувствую, что эти воспоминания размываются, растворяются, исчезают под напором обрушивающихся на меня ежесекундно новых впечатлений! Этого нового мира.