Алексей Ручий - Ком@

Куда ты? Постой. Некуда спешить. Жизнь – вспышка молнии в кромешной темноте. Раз – и погасла. Ничего нет. Кроме бесчувственной Пустоты.

Еле выбрался из Лабиринта. Минотавр сожрал меня, но не смог переварить. Он вышвырнул меня на поверхность вместе с потоком мирской рвоты. Сгустком крови. Плевком, растертым по асфальту. Наркотическим бредом. Потоком сознания. Я расплылся по Поверхности, ища Свою Точку. У каждого есть Своя Точка.

Крики детей, заливистый смех и звон колокольчиков. Человек, умерший в сточной канаве. Все перемешалось. Словно краски на полотне импрессиониста. Разорванный миг.

Ощущение Вибраций. Где-то глубоко. Глубина есть во всем. Осознай-ка Это. Осознай себя червем, ибо червем ты и являешься. Червь же точит тебя изнутри.

Я узнал это место. Подобно тысячам других, которые я приволок с собой из всех Прошлых Жизней. Здесь топорщились над океанской гладью Камни Забвения. Я взобрался на них. Истерзанный. Истощенный. Полумертвый.

-- У каждого есть лишь миг Осознания и лишь миг Прозрения, запомни, лишь один миг--

Я взглянул на небо. Ветер надорвал девственную плеву туч, и Свыше хлынул солнечный свет. Языческий пляс пестрых лучей. Заиграл бликами на воде. Я видел бушующий океан. Океан человеческих сердец. Рваные лохмотья туч над ним. И Свет. Свет, льющийся сверху.

Мостом Бытия, сломанным позвоночником Мироздания протянулась через все небо Радуга. И я увидел. Его. Исполинского Будду, расцвеченного миллиардами красок. Осененного пламенем звезд. Он хохотал. Безумным смехом. Смехом Обреченного. Или Просветленного. Не важно.

-- А теперь запомни последние строки, ибо в них скрыт смысл всего --

И я понял. Каждую секунду мы воруем что-то у себя. Каждую секунду находим. А Ему плевать. Он просто смеется. Как лицо на картинке. Как тени Будущего, кружащие над пожаром Прошлого.

Это был Он. Все – и одновременно Ничего. Просто Будда. Будда, смеющийся в небесах. Да, это был он. Таким я его и запомнил…

Something …

Ночь – плоть, разъеденная гангреной. Асфальт блестит от осадков. Щупальца многоэтажек тянутся к небу. Окна верхних этажей матово мерцают.

- Я тебя люблю… - губы сливаются в судорожном движении, слюна мешается с чем-то горячим, чем-то большим, чем кровь. – Я тебя хочу… - плоть проникает в плоть, торжествуя, взрываясь криком…

Миллиарды молекул. Гранит. Вещество. Материя. Стена. Комната. Холодная. Лишь язычок синего газового пламени. Ложка в дрожащей руке. Выкипающая жидкость. Покрасневшие глаза. Нарастающий импульс. Шприц. Контроль. Алое мешается с прозрачным. Уходит в плоть. Тишина. Зубной скрежет. Приход. Меркнущий импульс. Сила. Слабость…

Паук, раскинувший сеть, выжидающий жертву. Запах смерти. Запах страха. Множество тонких маленьких лапок внезапно оживают, и он начинает движение. Одновременно железы вырабатывают яд. Щели, испещрившие стену. Сотни микроскопических щелей. Для паука – это тоннели. Ходы, связывающие охотника и жертву. Пространство, связавшее воедино рефлективное возбуждение и рефлективный ужас…

- Я не верю в смерть. Потому что это конец, а как может быть конец у того, что не имеет начала? Закрой глаза. Поверь буддистам с их реинкарнациями. Ты стоишь перед стеной, высокой стеной. Она всюду, со всех сторон. Из-за нее не видно солнца. Тупик? Конец? Приставь лестницу и убедись, что нет. Скала. Обагренные закатом пики гор. Конец? Сделай шаг и начни полет. Берег. Бирюза, впившаяся в желтый песок. Слизь медуз. Рваные клочья пены. Соленые капли на ботинках. Конец? Там живут рыбы и моллюски. Это начало.

Потолок. Абажур люстры. Нервно моргает свет. Скрип веревки. Человек повесился. Это маленький принц. И его большой мир вокруг. Он обмочился. Обвис. Но он – нерв. Болезненный. Напряженный. Начало.

***

Они тратят свои деньги, вкладывая их в бизнес, в недвижимость, в автомобили… Они тратят свои деньги на наркотики. Они живут от ломки до ломки. Страх – вот что довлеет над ними. Страх – вот что ведет их. Правит ими. Для них нет правительств и президентов, страх – их царь и бог. Человек без лица, что наблюдает из темноты; тот, который дергает за нити… И марионетки пляшут…

Рассвет.

Полоса звездного неба нехотя отползает, подминаемая кровожадным востоком, словно бы бульдозер стирает ее своим беспощадным стальным ковшом. Через пять минут стекла станут похожи на лакмусовые бумажки. Я отворяю окно в надежде увидеть восходящее солнце.

Ничего. Бетонная масса многоэтажки напротив отгородила светило от меня навсегда. Ледяная тень затопила двор до краев, наполнив его страхом и безысходностью.