Охота за Живоглазом

Дмитрий потрогал руками свой плащ. Ничего необычного, только приятная на ощупь материя, мягкая и очень эластичная. Он посмотрел на Капитана, Капитан все еще стоял, сложив молитвенно руки на груди. Дмитрий заметил, что лицо Капитана помолодело, кожа лба натянулась, разгладились морщинки, ушла болезненность.

А вот на лице отца Ивана было детское изумление, даже некоторый испуг. Широко открыв глаза, молча и ни на кого не глядя, он ощупывал руками свою новую одежду.

– Пора, – тихо сказал Клен.

Они спустились в низину и подошли к лесу. На этот раз тропинку отыскали без труда. Вошли под деревья, как и тогда, девять лет назад.

Тропинка шла мимо величественных и стройных тополей, буков, кленов, грабов – деревья внимательно и дружелюбно наблюдали за путешественниками. Дмитрию все время казалось, что еще чуть-чуть и деревья заговорят с ними, или сойдут с места в священном танце. Верхушки самых рослых тополей уже горели, пронзенные первыми солнечными стрелами. От древесных стволов исходило мягкое теплое зеленое пламя. А у подножий деревьев еще клубился, свиваясь кольцами, ночной голубовато-лунный туман. И непередаваемый запах. Дмитрий так и не смог его описать в своих записках.

– Лес стал еще чище и лучше, – тихо сказал Дмитрий и поразился, как и в прошлый раз, собственному голосу, как бы многократно повторенному деревьями

– Лес остался прежним, дорогой Дима, – ответил Капитан, – просто твое восприятие стало более четким.

– А плащи на нас, тоже восприятие? – поинтересовался отец Иван.

– Скорее, батюшка, плащи знак того, что наше восприятие этого мира стало лучше.

– Как все мудрено, – проворчал отец Иван, – понимаю Василия, решившего стать гномом.

– Да, Василий, – воскликнул Серебряный – он же со своими гномами и здесь наследил. Идемте, вам надо это обязательно видеть!

Мы сошли с тропинки и двинулись прямо через лес. Шли недолго. Клен остановился, протянув вперед свою тонкую руку с длинным узловатым пальцем:

– Это там, смотрите.

Мы посмотрели в сторону, куда указывал Клен. Впереди, в глубине леса, что-то чернело.

– Идемте, осталось немного.

Шагов через тридцать перед нами открылась выжженная поляна с обугленными пеньками срубленных деревьев. Все это резко ударило по глазам, резануло своей абсурдностью, невозможностью – выжженная мертвая земля среди цветущего Рая.

Земля выжжена большим и ровным кругом. В середине круга обугленный провал; кажется, там бездонная дыра, слегка присыпанная пеплом. Оттуда даже как будто испарения ядовитые идут. Уцелевшие по обочинам выжженной земли деревья болезненно согнулись, словно не в силах созерцать пожарище.

Дмитрий зябко поежился, ледяные мурашки пробежали по спине: нет, в этом месте явно присутствует что-то инфернальное. И этот ровный выжженный круг, так не бывает от костра… Дмитрию смутно припомнилось, он где-то читал, давно (а может, по телевизору видел), такие вот выжженные, мертвые круги оставляют после себя летающие тарелки. НЛО.

– А пришельцы точно не пользуются летающими аппаратами, ну, как мы? – спросил Дмитрий.

– Летающими тарелками, – уточнил отец Иван.

– Местные, что в Кургане обитают, точно нет, – ответил Серебряный. – А вообще, будем на Холме, проверим. Есть ведь и другие. Мысль интересная, дорогой Дмитрий.

– Это по поводу появления новых пришельцев? – сказал Капитан.

Серебряный кивнул головой и продолжил:

– Дело в том, что тут нечто странное произошло. Мы тогда не смогли подробно этот процесс проследить. Время для нас было неудачным: конец марта, самый рост, многие из наших были далеко от Холма. Нет, за перемещением Василия и его гномов, конечно, следили. Но, видно, не достаточно. Мы знали, что они задумали разгромить стройку возле Брамы. Это было на руку нам. Вы уже слышали, за идеей строительства стояли пришельцы. А тут вдруг такая неожиданная подмога, со стороны гномов отца Василия.

Серебряный задумался, продолжил Клен:

– Теперь становится явным, что Василий шел ни сам по себе, что-то стояло за ним. – Клен прищелкнул своими длинными узловатыми пальцами, подбирая слова, – Очень большая, очень темная сила тут двигает фигуры: с одной стороны местные пришельцы и стройка головы, с другой – гномы Василия эту же стройку громящие. Кто-то хочет всем нам заморочить головы… Я же помню, я тогда был здесь, мы наблюдали.

Клен закрыл глаза:

– Они, Василий с гномами, ломились как человеческие бульдозеры. Прокладывая дорогу, они не щадили деревья, мы содрогались от боли, но терпели, мы знали цель их похода. В этом месте они остановились, была ночь, незадолго до рассвета. Они разожгли большой костер. А потом что-то непонятное случилось, то ли на них кто-то напал (но из наших никто пришельцев не видел), то ли между ними что-то произошло. Была яркая вспышка, и тишина после. Когда мы сюда подоспели, тут уже никого не было, только это пожарище дымилось. Но мы знали, что Василий со своими гномами как бешенный несется к Браме. Громить стройку. Все же наши попытки увидеть, что здесь было, ни к чему не привели – вспышка, серая пелена и ничего больше.