Милгрэм C. Подчинение авторитету Научный взгляд на власть и мораль

Впоследствии он объясняет в интервью: да, он считал удары током чрезвычайно болезненными, но верил экспериментатору, что непоправимого вреда они не причинят. Он повторяет эту мысль в анкете спустя почти год после эксперимента. В ответ на вопрос об ответственности за страдания жертвы он возлагает вину в первую очередь на ученых, во вторую очередь на жертву, и в последнюю — на себя. Об «ученике» он говорит: «Сам согласился — пусть и отвечает». Экспериментатор же несет «главную ответственность. Я лишь следовал его приказам… Мне было сказано продолжать. Не было ни намека на то, что надо остановиться».

Эта формулировка не выходит у него из головы. Он повторяет ее снова и снова: мол, был бы хоть малейший намек, — и он бы остановился, а так лишь выполнял требования экспериментатора. Единственное, чего он боялся: нарушить инструкции.

Медленно и с расстановкой он объясняет: «Я знаю, что до какого-то момента электрошок не смертелен. Меня самого однажды током ударило, — я чуть не упал… рука онемела. Но я не умер».

Тем самым он соглашается с экспериментатором, что удары током могут быть болезненными, но не опасными. Он во всех отношениях полагается на экспериментатора, да и вообще принимает его авторитет легче и с меньшим внутренним конфликтом, чем многие другие участники.

Ян Ренсалер, инженер-технолог (в эксперименте 2)

Ян Ренсалер — тридцатидвухлетний инженер, спортивного вида блондин с усами. Он ведет себя сдержанно и разговаривает с легким акцентом. Опрятно одет. В интервью объясняет, что покинул Голландию после Второй мировой войны и принадлежит к Голландской реформатской церкви. Это человек мягкий и неглупый.

Когда жертва жалуется, получив удар в 150 вольт, он поворачивается к экспериментатору: «Что делать?»

Экспериментатор требует продолжать.

Инженер прикладывает к голове ладонь и выполняет указание. Он все чаще и чаще бросает взгляды на экспериментатора. После 255 вольт он отодвигает стул от генератора и поворачивается к экспериментатору.

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: Я больше так не могу. Какая же это добровольная программа, если человек не хочет.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Пожалуйста, продолжайте.

(Долгая пауза.)

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: Не могу продолжать. Извините.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Эксперимент требует, чтобы вы продолжали.

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: Но человеку больно.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Здесь нет риска долговременного повреждения тканей.

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: Да, но я знаю, что это такое. Я же сам инженер-электрик, и меня било током… это большое потрясение, особенно если ждешь следующего раза. Извините.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Абсолютно необходимо, чтобы вы продолжали.

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: Не могу продолжать, когда человек кричит, чтобы его выпустили.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: У вас нет выбора.

МИСТЕР РЕНСАЛЕР: У меня есть выбор. (Недоверчивым и возмущенным тоном.) Что значит — нет выбора? Я явился сюда по собственной воле. Думал помочь исследованиям. Но если для этого нужно кому-то делать больно (да и если бы я был на его месте), тогда нет. Продолжать не буду. Очень извиняюсь, но, пожалуй, я и так слишком далеко зашел.

Когда его спросили, кто несет ответственность за нанесение ударов током «ученику» вопреки его воле, Ренсалер ответил: «Я несу всю ответственность».

Он отказался возлагать какую-либо ответственность на «ученика» или экспериментатора.

«Мне следовало остановиться после первой жалобы. Да я и хотел остановиться. Повернулся и посмотрел на вас. Думаю, это вопрос… авторитета, если можно так выразиться. Я находился под впечатлением от всего происходящего и продолжал, хотя и не хотел. Скажем, если вы служите в армии и должны делать то, что вам не нравится, но приказ есть приказ. Что-то в этом роде. Вы понимаете мою мысль?»

«Но было бы малодушием перекладывать ответственность на других. Как если бы я повернулся и сказал: “Это ваша вина, а не моя”. Я назвал бы это малодушием».

Хотя испытуемый перестал подчиняться на 255 вольтах, он ощущает вину за то, что продолжал делать разряды после первых протестов жертвы. Он строг к себе и не прикрывается условиями, в которых действовал, не пытается снять с себя ответственность.

Мистер Ренсалер удивился, что психиатры недооценивали подчиняемость. Он сказал, что на основе своего опыта жизни при нацистской оккупации предсказал бы высокий уровень подчиняемости. Его слова: «Было бы интересно провести эти опыты в Германии и других странах»3.

Эксперимент произвел глубокое впечатление на испытуемого. Через несколько дней после него он написал длинное и взвешенное письмо нашим сотрудникам, спрашивая, не может ли он поработать с нами.