Нурали Латыпов. Судный мозг. Юриспруденция и нейроны

Награда за мышление

Усилия, призванные решить задачу, предполагают большое эмоциональное напряжение, а достигнутый результат разряжает это напряжение, доставляя большую радость. Архимед в восторге выбежал нагим на улицы Сиракуз. Иоганн Кеплер впал в религиозный экстаз, увидев, как под его пером открывается великая гармония Вселенной. Дж. Дж. Томсон устроил весёлую пирушку для друзей и учеников после того, как был экспериментально открыт электрон.

Причем подвержены таким всплескам чувств не только ученые, но и все, кто добился результата благодаря любознательности и собственной мысли. Нобелевский лауреат академик Лев Давыдович Ландау сказал: «Без любознательности нормальное развитие человека, по-моему, немыслимо. Отсутствие этого драгоценного качества зримо при всяком столкновении с куцым интеллектом…»

Путь на эмоциональный «Эверест», преодолеваемый в процессе успешного решения проблемы, как бы заряжает исследователя энергией, которая ему в дальнейшем очень пригодится. И не только в качестве чувства «глубокого удовлетворения», но и для того, чтобы отстоять достигнутые результаты. Ведь каждая истина в своем становлении натыкается, как на крутые пороги, на следующие вопросы-стадии:

Что за бред?

В этом что-то есть…

Ну кто же этого не знает!

Кому нужна эта древняя истина?

Еще о парадоксах

Наиболее острую форму парадокса называют Апорией. К сожалению, до настоящего времени дошли только 4 из 12 апорий Зенона Элейского – «Стрела», «Дихотомия», «Ахиллес», «Стадион» – и парадокс «Куча». Настоящей катастрофой показались древним грекам открытые им противоречия, лежащие в основе понятия бесконечной делимости. До Зенона вполне естественным казалось, что материя может делиться на бесконечно малые порции, однако он подорвал логическую основу самой такой возможности. Именно реакция на апории привела Демокрита к атомизму.

Наиболее популярна апория, которая называется «Ахиллес»: «Да, грациозен и быстроног могучий Ахилл, сын Пелея, герой Троянской войны, воспетый Гомером. И как неуклюжа, как тихоходна черепаха, повсюду слывущая эталоном медлительности и нерасторопности! Ей ли тягаться в скорости с легендарным бегуном? А вот античный мудрец Зенон считал, что Ахиллу ни за что не догнать черепаху. Убеждение философа основывалось на том, что когда преследующий достигнет места, где находился преследуемый в момент старта, догоняемый бегун продвинется, хотя и немного, дальше. Значит, на новом небольшом участочке пути Ахиллу снова придется догонять черепаху.

Но пока преследователь добежит до этого второго пункта, беглянка снова переместится вперед. И так далее до бесконечности. Если же это будет длиться без конца и края, то как Ахиллу удастся обогнать черепаху? С другой стороны, из собственного повседневного опыта каждый школьник знает, что он, отнюдь, не будучи Ахиллом, способен запросто обогнать не только черепаху, но, чего доброго, и самого учителя – стоит только прозвучать звонку, возвещающему конец урока. А нет ли „ахиллесовой пяты“ у самих рассуждении Зенона?» (Бобров, 1966).

Язвительный А. С. Пушкин так отразил сей парадокс в 1821 году:

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить;

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

Уникальность на потоке

В перестроечный период была остановлена «гонка вооружений», и возникла задача взаимного контроля вооружений СССР и его вчерашних противников. Эксперты пришли к выводу, что необходимая технология контроля должна состоять в мечении контролируемых объектов – тяжёлых вооружений.

При этом технология мечения должна быть полностью описана и доступна стороне потенциального противника, но, тем не менее, необходимо, чтобы изготовленные по этой технологии метки невозможно было бы подделать.

Задача чем-то напоминала известный парадокс всемогущества: может ли сверхмогущественное существо создать камень, который само же не сможет поднять?

На том уровне техники было предложено несколько вариантов, как советской, так и американской сторонами.

В основу решения положен принцип случайности, так как только случайные процессы позволяют сделать уникальные объекты – в данном случае метки.