Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

«3. Стародубцев Егор Ильич, проживающий по Кирпичной улице, д. 17. По заданию коммунистов он калечил природу, случал яблоню с грушей, вишню с рябиной и так далее. За эту темную деятельность коммунисты дали ему звание мичуринца и освободили его от всех налогов при наличии у него большого плодово-ягодного сада…»

- Бывает же так! - рассмеялся Кравцов. - До чего же земля тесна! Он тут пишет про человека, у которого я живу. Это же смешно. Нашла, как говорят у нас, коса на камень. Мой-то хозяин - полный псих, а этот сумасшедший про него как раз и пишет, что он пособник коммунистов. Ну и дела! - Кравцов небрежно бросил донос на стол.

- Я тоже думал, что тут что-то нелепое, - важно сказал Циммер, беря в руки заявление. - Но что мне с ним делать? Эта бумага взята на контроль, и надо официально отвечать, что по ней сделано.

- Знаете что? Для того чтобы вы могли ответить обоснованно, давайте я в течение дня сбегаю по всем указанным здесь адресам и проверю, что это за люди. К вечеру я представлю вам официальную справку.

Циммер колебался.

- А как же вы объясните свое появление, почему вы занимаетесь этим заявлением?

- Если что, я даю ваш телефон: мол, пожалуйста, проверьте, я имею поручение. Вы сходите сейчас к Клейнеру и согласуйте с ним это.

Циммер ушел и через несколько минут вернулся.

- Начальник занят, но его адъютант говорит, что это можно сделать. Только адреса вы выпишите, заявление должно остаться у меня.

Кравцов выписывал адреса и вдруг в самом конце заявления обнаружил оплошность анонима, которая могла помочь его отыскать. Он писал: «Из окна своего вижу православный собор, его святые врата, и дума моя рвется с мольбою к Богу, чтобы он вместе с вами покарал коммунистов, погубивших Россию…»

Кравцов мгновенно принял решение.

…Он вышел на небольшую площадь, где находился православный собор. Остановившись возле его ворот, смотрел, где может быть то окно, через которое доносчик смотрит на храм и его святые врата. Прямо против церкви стоял старый приземистый каменный дом с подслеповатыми окнами. «Одно из этих окон его», - с уверенностью решил Кравцов и направился к дому.

Войдя в дом через боковое крыльцо, Кравцов очутился в темном, пахнущем уборной коридоре. Приглядевшись, он увидел дверь и решительно в нее постучал. Никто не ответил. Кравцов толкнул дверь и вошел в комнату. У стола сидели две женщины. Они испуганно смотрели на него.

- Чего не отзываетесь? - грубо спросил Кравцов. - Я из гестапо. Кто здесь живет?

- Мы живем, - ответила одна из женщин.

Кравцов оглядел захламленную комнату.

- Да, к вам никого не поселишь. У кого тут есть лишняя площадь?

- Да где ей тут быть, лишней?- осмелев, заговорила женщина. - Мы сами поселенные тут как погорельцы.

- Кроме одного, - оживилась вдруг женщина. - Вот у него-то как раз самая большая комната, раз в пять больше нашей.

- Кто такой?

- Бывший церковный староста Михайловский. Вы только поглядите, как он живет! Тут же все говорят, что он в соборе ценности с икон ободрал и теперь меняет их на продукты.

- Где его комната? - строго спросил Кравцов.

- Через одну от нашей. Налево.

Кравцов вошел к Михайловскому без стука. Два окна комнаты были занавешены какой-то одеждой. В дальнем углу трепетал кровавый язычок лампады, чуть освещавший вытаращенные глаза святого на иконе.

Кравцов подошел к окнам и сорвал затемнение. На старой деревянной кровати красного дерева лежал старик с благообразной белой бородкой. Он со страхом смотрел на Кравцова.

- Что… что вам надо? - с трудом выговорил он.

- Михайловский?

- Да.

- Вставайте! Я из гестапо.

Михайловский вскочил с постели и, торопясь, начал натягивать штаны.

- Сей момент… сей момент… - бормотал он.

- Садитесь сюда. Так. - Кравцов вынул из кармана лист бумаги с выписками из доноса и, не давая старику опомниться, строго сказал: - Вы написали нам заявление? Почему без подписи?

- Да, так уж… подумал… а вдруг… - ответил, заикаясь, Михайловский.

- Убедились, что от нас скрыться нельзя?

- Ну как же, как же! Я же и уповаю на ваше могущество.

- Уповаете, значит? Уповаете, а сами вставляете нам палки в колеса? - повысил голос Кравцов.

- Боже меня упаси! Да что вы! Да как же!

- А так. Мы с утра до утра ловим врагов настоящих, опасных, а вы решили отвлечь наши силы на старуху из детского сада, на полоумного садовника и на прочую мелкую шваль. Думаете, нам непонятно, зачем вы это делаете?

Блеклые глаза Михайловского налились ужасом, голова как повернулась налево, так и застыла, точно столбняк его хватил.