Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Первой прибыла машина с номером 30-32. Водителем ее оказалась женщина. И сразу же Глебов документально установил, что в то время, когда случилось происшествие, эта машина по вызову обслуживала народного артиста республики Смирнова-Сокольского.

Артамонов после Гернгросса возил еще с десяток пассажиров и уже после полудня отвез веселую компанию в Химки. И там он влип: у подъезда речного вокзала стояло целое стадо свободных такси. Возвращаться в город пустым накладно, получится холостяк километров на семь. Но он заметил, что такси все же мало-помалу разбирают, и решил ждать своей очереди и подремать.

Его разбудил пожилой водитель.

- Слушай, тебя в гараж начальство требует. Немедленно. По радио с утра трубят. Небось нарушение какое сделал?

- Никаких нарушений не было! - разозлился Артамонов, но вспомнил о контроле на вокзале. - А может, ты ошибся, не обо мне речь?

- Точно. 30-37. Номер прямо в мозги ввинтили - зовут, зовут…

- А твой номер какой?

- А зачем тебе?

- Шутишь, какой холостяк надо сделать! В случае чего подтвердишь, что я из Химок снимался.

- Это можно. Номер мой - 40-14. Фамилия - Соловьев.

Артамонов записал и злой, как черт, рванул машину со стоянки… «Есть же на свете такие люди! Сам сунул пятерку и давай бежать, как на пожар. А потом спохватился и еще тарарам поднимает. А номерок-то мой заприметил. Впрочем, он не мог его увидеть. Он ни спереди, ни сзади машины не заходил. А на щитке после покраски номера нет. Значит, мог же он ошибиться с номером? Мог. А если он сидит в гараже собственной персоной? Тогда дело табак - горела моя пятерка. Но, может, вообще другое - накапал контролер?»

В гараже пассажира не оказалось. Вместо него с Артамоновым разговаривал симпатичный молодой товарищ. Это был Глебов.

- Расскажите мне, где вы были сегодня между десятью и одиннадцатью часами утра, - попросил Глебов.

Артамонов хотел было спросить, а кто ты такой, чтобы я для тебя рассказы рассказывал, но тут же подумал, что трубить полдня по радио зря не станут.

- Где я в это время был? Дайте-ка припомнить… Значит, Преображенка. Потом ЦПКиО Горького… Потом ГУМ… Потом Савеловский… Потом обратно ГУМ… Потом Химки. А оттуда по вызову сюда,

- А в районе Третьяковки вы не были?

Артамонов ответил не сразу, будто силился припомнить. На самом деле он быстро соображал: «Ясно - сдача. Хай подняла та зануда. Но засекли меня, видно, точно и петлять опасно. Гори она, эта трижды проклятая пятерка!»

- Да, я был и там.

- Там вы взяли мужчину высокого роста в светло-сером костюме? - спросил Глебов.

- Ну взял. И что из этого?

- Куда вы его отвезли?

- Метро «Белорусский вокзал».

Артамонов смотрел на симпатичного молодого товарища, видел, как тот волнуется, и не мог понять, с чего. Неужто из-за четырех с полтиной?

- Он вошел в метро?

- Не то что вошел - вбежал.

- По дороге он что-нибудь говорил?

- Только «скорей» да «скорей». Я ему сказал, что не хочу штраф платить, тогда он заявил, что все штрафы уплатит сам. Щедрый… на слово.

- Он говорил по-русски?

- Да. Только он, по-моему, не русский. Слова калечит.

- Как он с вами расплатился?

- Хорошо расплатился, - начал, усмехаясь, Артамонов.

- Меня не интересует сумма, - перебил его Глебов. - Он платил монетами или бумажкой?

- Бумажкой, бумажкой… - огрызнулся Артамонов.

- Она у вас сохранилась?

Артамонов мялся, снова делал вид, что хочет припомнить, цела ли у него та пятерка.

- Товарищ Артамонов, это очень важно, чтобы бумажка оказалась у вас! Очень важно!

Артамонов, не торопясь, достал кошелек и вынул из него пятерку. Он уже понимал, что дело не в сдаче.

- Осторожней! - крикнул Глебов. - Держите за

уголочек.

Артамонов бросил пятерку на стол.

- Спасибо, товарищ Артамонов. Огромное вам

спасибо. Вы не представляете, как дорого стоит эта

пятерка.

- Почему ж это не представляю?

- Вам убыток нести ни к чему, - спохватился Глебов и, вынув из кармана пять рублей, отдал их Артамонову. - Вы пока свободны.

- Что значит пока? - встревожился Артамонов.

- А то, что вас не должно удивить, если мы вызовем вас к себе в КГБ. Возможно, понадобится с вашей помощью установить личность этого пассажира. И последнее: никому о происшествии ни слова.

- Понятно… - озадаченно протянул Артамонов, встал и, переступив с ноги на ногу, смущенно сказал: - Он, между прочим, сдачи не взял. На счетчике было всего сорок семь копеек.

Глебов рассмеялся.

- И вы думали, что вас вызвали отнять сдачу?