Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Я не возражаю, - сказал Мюллер, - только держите его на расстоянии. Ему всего доверять нельзя.

- Вы ему не доверяете? - удивился Фогель.

- Я никому полностью не доверяю, - улыбнулся Мюллер. - Даже себе.

Однако ни Зомбах, ни Мюллер не пошли на то, чтобы освободить Рудина от обязанностей, которые он выполнял вместе с Андросовым, - проводить отбор пленных, и Рудин работал теперь по четырнадцать, а иногда и по шестнадцать часов в день. Уставал страшно, и это его тревожило. Он старался вжиться в этот напряженный режим, ибо знал, что усталость всегда таит в себе опасность совершить ошибку.

Бот и этой ночью Рудина снова разбудил посыльный от Фогеля.

Он посмотрел на часы - половина третьего. Невыспавшийся, с тупой головой, шел он по темным, мертвым улицам, стараясь взбодрить себя надеждой, что сейчас ему удастся узнать что-нибудь важное.

Зал оперативной связи был залит белым светом люминесцентных ламп, Рудин невольно зажмурился.

- Сюда, Крамер, я здесь, - услышал он веселый голос Фогеля и увидел его возле одного из операторов. - С добрым утром, Крамер. Ну и видик у вас! Садитесь сюда, я вас сейчас растормошу. Читайте! - Фогель дал Рудину бланк радиограммы. - Это только что сообщил агент, о котором я вам рассказывал, - мастер беспредметной информации. Как и все агенты, он получил указание искать объект для диверсии, и вы посмотрите, что он придумал.

Рудин прочел:

«По поводу ваших указаний «один плюс два» предлагаю следующее: я живу в доме, который только узким переулком отделен от большого здания Всесоюзного радиокомитета. Из своего окна вижу там на втором этаже большой кабинет какого-то начальника. Он сидит за столом возле самого окна. Могу свободно его пристрелить. Отвечайте ваше мнение. Марат».

- Что вы на это скажете? - спросил Фогель.

Рудин лихорадочно обдумывал ответ - усталости как не бывало.

- Он по характеру не фантазер, этот ваш Марат? - спросил Рудин.

- Немного есть.

- А если в кабинете сидит просто бухгалтер. Стоит ли такая цель жизни агента? Ведь после выстрела агента наверняка найдут.

- Я тоже так думаю, - согласился Фогель.

- Мне кажется, - сказал Рудин, - что можно произвести диверсию более чувствительную для противника, например взорвать этот радиодом. Раз агент живет рядом, ему нетрудно это сделать.

- Не тот человек, - сказал Фогель.

- Тогда надо ему подсказать, как это сделать.

- Уйдет время, а Мюллер на затяжку не согласится. Вы представляете, как Мюллер схватился за это предложение! Его ведь не переубедишь, и мы потеряем агента. А у него, оказывается, такая замечательная позиция - рядом радиодом. Да будь он настоящим разведчиком, он бы уже имел десяток хорошо знакомых чиновников из радио. А в руках у этих чиновников ценнейшая информация. Но - увы! - Марату такое не по силам.

- Мое мнение - лучше взорвать здание, - повторил Рудин. - Смерть какого-то радионачальника коммунисты могут попросту скрыть, а тут в центре Москвы вдруг раздается взрыв. И где? Радиодом. Даже если не удастся дом сильно повредить, об этом заговорит вся Москва. Моральный эффект будет колоссальный… - Настаивая на своем предложении, Рудин знал, что Старков будет осведомлен им об этом гораздо раньше, чем раскачается на действие сатурновский Марат. И найти его особого труда не составит.

Фогель подумал и сказал:

- Да, да, вы правы. - Он пододвинул к себе тетрадь и начал писать ответ агенту.

- Я попробую уговорить Мюллера, - закончив писать, сказал Фогель и, не показав Рудину свой ответ, передал тетрадку оператору.

Рудин решил разозлиться. В самом деле, зачем Фогелю понадобилась консультация по этому эпизоду? Здесь же вовсе не требовалось знание советских условий!

- Все? - холодно спросил Рудин.

- Нет, Крамер, не все, - серьезно и многозначительно сказал Фогель. - Не допустить самоубийства своего Марата я мог бы и без вашей консультации. Есть дело, где нужен ваш совет. - Он вынул из папки бланк радиограммы. - Дело такое. Один наш агент оседлал вашего Льва Толстого. Да, да, не удивляйтесь. Он базируется под Тулой, в местечке Ясная Поляна, где некогда жил Толстой. Вы знаете?

- Конечно. Там музей.

- Музей нас не интересует. Главная задача агента - железная дорога и станция. Но базируется агент в поселке при музее, там он живет и работает. Это место полтора месяца было в наших руках, потом мы оттуда ушли. А спустя примерно месяц, то есть в начале этого года, мы через линию фронта просунули туда агента. Он устроился рабочим по восстановлению музея и, судя по некоторым признакам, осел там очень прочно. На фронте он потерял глаз, у него и кличка теперь по этой примете - Циклоп. Положение инвалида, освобожденного от военной службы, и очень хорошие наши документы делают его неуязвимым. Но - увы - на этом его плюсы заканчиваются и начинаются минусы, из которых главный - отсутствие необходимой разведчику сообразительности. - Фогель рассмеялся. - Остальные минусы можно и не перечислять. Мне приходится по радио водить его за руку, как рахитичного ребенка. Однако кое-что он все-таки делает. Месяц я добивался, чтобы он присмотрел кого-нибудь для вербовки в помощь себе. Наталкивал его на работников железной дороги. И вот наконец он сообщает, что объект для вербовки найден. - Фогель заглянул в радиограмму. - Прораб ремонтно-восстановительного поезда. Что это такое? Про-раб?