Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- А вдруг ваша цена меня не устроит, а таскать самовар туда-сюда, думаете, легко?

- Больше ничем не могу помочь, уважаемая.

- Хоть примерную цену скажите. Самовар-то серебряный, медальный, на двадцать пять стаканов, в виде шара на гнутых ножках.

Бабакин рассмеялся.

- Цыган за глаза коня купил, а он козой обернулся.

Женщина обиженно поджала губы и ушла. Бабакин

сел рядом с Еремеичем на ящик и приступил к делу.

- Ты давеча биржей интересовался. Так вот, насчет биржи пока ничего не скажу, но есть человек, который имеет доллары, а что он за них хочет - не знаю, кажется, камешки. Так я понял его намек.

- Кто такой? - оживился Еремеич. - Здешний?

- Да откуда у здешних доллары! С Запада откуда-то, но русский. А может, поляк.

- А сам чего доллары не берешь? - прищурясь, спросил Еремеич.

- Предпочитаю золотишко.

- Ну и дурной. Доллар - он, что в мире ни стрясись, всегда на ребре стоит, а золотишко - оно и вес имеет, и пробу, и на него когда спрос, а когда и дуля в нос.

- А чего же тогда этот тип доллары продает? Выходит, камешки лучше?

Еремеич покровительственно улыбнулся.

- Ты, милый друг, я вижу, действуешь вслепую и не имеешь профессии. - Он помолчал и заговорил тоном лектора, причем было видно, что ему доставляет удовольствие даже говорить обо всем этом. - Доллар всегда стоит на ребре - это факт. Но с ним никакой фантазии случиться не может. А камешки, дорогой мой, они не только блеском играют, они сами игру могут вести. Конечно, в нашем городе им никакой игры нет. Ты говоришь, что тот человек с Запада, а там совсем другое дело. Если он, скажем, из польских районов, так там камешку игры сколько хочешь. Там действует не камешек, а мода и женский каприз и фанаберия. И тогда начинает играть всеми бликами цена камешка. Вот тебе, уважаемый, и выгода: здесь у нас взять камешки без всякой игры в цене, а там пустить их во всем блеске. А с долларом, хоть он и тверд, такой игры и блеска не бывает.

- А чего же ты сам не пустишь камешки на блеск?

- Кабы имел дорогу на Запад, пустил бы, - изрек Еремеич. - А потом еще играет роль характер дельца. Доллар любит дельца спокойного, который свои нервы бережет, как деньги. Но всегда были и такие - с фантазией в голове, любящие поиграть на собственных нервах. Этому ничего, кроме камешка, не надо. И замечу: дела они проворачивали миллионные. Горели другой раз страшно, но риск ихний всегда хорошо оплачивался.

- Этот, наверное, как раз такой и есть, - раздумывая, сказал Бабакин и, точно встряхнувшись, вышел из раздумья. - Спасибо, Еремеич, за урок. Теперь я, пожалуй, с этим типом поговорю. А то ведь я, дурак, подумал: зачем человеку камешки, когда у него есть доллары? - Бабакин озадаченно покачал головой. - Скажи, пожалуйста, ценная наука!

На лице у старика проступили тревога и злость. Тревога, что Бабакин перехватит у него клиента, а злость, по-видимому, на себя за то, что он неизвестно зачем вправил мозги этому безмоторному кустарю-одиночке. Он явно не знал, что ему делать для устранения конкурента.

- А ты доллар-то в руках когда-нибудь держал? - вдруг будто обеспокоенно спросил он.

- Не доводилось.

- Тогда смотри в оба: в два счета фальшивку тебе сунут.

- А как проверить? - деловито спросил Бабакин.

- Как, как… - на этот раз Еремеич от поучений удержался.

- А ты фальшивку увидишь? - спросил Бабакин.

- За два аршина одним глазом.

Бабакин сунул руку за пазуху и вытащил зеленый долларовый банкнот.

- Какой он? Верный или как? - спросил Бабакин, держа банкнот на расстоянии.

- Покажи ближе, - осевшим голосом попросил Еремеич.

Бабакин покружился и дал ему бумажку. Надо было видеть, как Еремеич взял ее и как он ее держал - уважительно, осторожно, даже нежно, как он любовно со всех сторон ее осматривал и долго не хотел вернуть Бабакину.

- Гарантия - полновесный, - сказал он наконец, с уважением смотря на Бабакина. - А ты, я вижу, не так прост, как кажешься.

- Ты об этом? - Бабакин показал на американский банкнот и тут же сунул его за пазуху. - Чисто для коллекции сделал пару бумажек. Был у меня один камешек, шало в руки попался, и ходу я ему не видел. Вот и загнал его. Так тот тип все не верил, что у меня только один этот камешек. «Ну и дельцы, - говорит, - в ваших краях! Вам бы, - говорит, - только курами торговать».

- А их у него много? - осторожно спросил Еремеич, касаясь пальцем груди Бабакина, где была спрятана долларовая бумажка.

- Вот из такой пачки вынул, - Бабакин показал руками пачку размером в кирпич и индифферентно сказал: - А может, мне поискать ему этих камешков? Мне ведь, дураку, не раз их предлагали, а я не брал. Зачем, думаю, мне такой неходовой товар?