Элли Блейк - Ее самое горячее лето

– Спасибо, Сайрус.

– Негодник, – крикнула Айсис. – Быстренько проводи мисс Шоу в номер с богом Тики.

Сайрус вышел из оцепенения и покатил в глубь холла тележку, на которой опасно раскачивались сумки Эйвери.

– Вы из Нью-Йорка! – вырвалось у него.

Эйвери еле поспевала за ним.

– Да, я из Нью-Йорка.

– А где вы познакомились с Клаудией? Она же давно никуда не ездит.

– Мы с ней познакомились здесь, когда я отдыхала в этих местах лет десять назад вместе с моими родителями.

Не «лет десять назад». Именно десять. Почти с точностью до одного дня. Те несколько недель она никогда не забывала.

– Пошли, Сайрус. – Эйвери хотелось стряхнуть внезапно нахлынувшую тоску. – Проводи меня в мой номер.

Юноша ускорил шаг.

Через минуту они подошли к ее апартаментам. Эйвери осталась одна в великолепном номере с безукоризненной светлой отделкой. Ее ждали ваза со спелыми персиками, сливами и нектаринами, плитка божественного шоколада и громадная бутылка розового шампанского.

Эйвери сбросила туфли и открыла французское окно. На нее пахнуло ароматом моря и растущих во дворе лимонных деревьев. Все было точно таким же, как десять лет назад, когда она приезжала сюда с родителями. Эйвери провела здесь волшебное, незабываемое, полное грез и неги лето.

Последнее беззаботное, счастливое, детское лето в своей жизни.

Последнее перед разводом родителей.

А теперь ее мать собиралась праздновать Десятилетие Развода, с заглавных букв.

Эйвери глянула краем глаза на свою сумку, и ее бросило в пот.

Надо же было позвонить или послать домой эсэмэску! Сообщить матери, что она благополучно доехала! Хотя о чем писать? Привет-привет, и все? Ведь она ничего толком не разглядела. Цветовая гамма отеля сильно обновилась. Мелькнуло что-то кроваво-красное. Гостей наверняка немало, но есть ли хоть кто-то, на кого можно положить глаз? А развлечения здесь – для сильного пола, и только? Пока ничего не ясно.

Эйвери отправила следующий текст:

«Я на месте! Солнце сияет. Пляж выглядит великолепно. Позвоню, как только привыкну к смене часовых поясов.

Эйви ».

Затем, выключив телефон, она рухнула на кровать. И закрыла голову подушкой.

Потом рассудила, что лежать так и ждать у моря погоды бессмысленно. На выключенный телефон Клаудия все равно не дозвонится. И Эйвери переоделась в купальник, тщательно обмазалась солнцезащитным кремом, взяла пляжное полотенце и вышла из номера. Интересно, какие сюрпризы ей сегодня подарит Тихий океан?

Наконец-то она здесь! Ее согревают приятные воспоминания, и она недоумевает, почему не догадалась приехать сюда раньше. Вернуться в знакомые места.

Потому что ей всегда этого хотелось. И не только провести несколько недель с лучшей подругой – или, может, подцепить какого-нибудь пляжного мальчика и с ним расслабиться, – а разузнать получше, что предшествовало их тогдашнему отъезду и скорому разводу родителей. Снова почувствовать себя беззаботной девочкой, жизнь которой еще не превратилась в бесконечные забеги от одного родителя к другому.

Нигде она не ощущала такого спокойствия, уверенности и собственной нужности , как здесь.

Тем летом она узнала вкус пива.

Впервые провела ночь у костра.

Впервые влюбилась по уши…

У Эйвери даже ноги стали заплетаться.

Интересно, тот, в кого она тогда втюрилась, сейчас здесь?

Забавно будет встретить его. В Нью-Йорке ее личная жизнь походила на торнадо. А в Австралии? То же самое?

Джона Норт лежал на доске и неторопливо греб руками. Прохладная океанская вода омывала его загорелое тело. Он нашел хорошее местечко – спокойное, на приличном расстоянии от берега, – приподнялся и сел на доске, опустив ноги в воду. Потом вытер лицо и отряхнул волосы.

Поселок Лунной бухты располагался за двумя рядами пальм, окаймлявших дугообразный берег. За их стволами виднелись здания отелей, бунгало, небольших магазинчиков и дома местных жителей. А под синим небом катил свои волны бескрайний Тихий океан. Рай, да и только.

Позднее утро – лучшее время для гребли на доске. Надо лишь выбрать подходящее местечко, чтобы не наткнуться на кораллы. А он знал море как свои пять пальцев. Плавать научился едва ли не раньше, чем ходить.

Джона закрыл глаза, подставил лицо солнцу, впитывая лучистую жизнетворную силу. Его грудь беззвучно вздымалась, ладони шлепали по воде. И тут словно кто-то крикнул…

Он открыл глаза, глубоко вздохнул. Навострил уши. Пробежался взглядом по воде и пляжу.