Мишель Смарт - Бывшая любовница

– Мне очень жаль, что я так обошелся с тобой. Я вел себя ужасно.

– Дело прошлое. И если тебе от этого легче, то знай, что я тебя прощаю. Я давным-давно тебя простила.

Кара простила его, Кара рядом… Ему не придется окостенеть здесь в одиночестве. Вместе они смогут вернуть тепло в их жизнь.

– Дело в том, что я не мог тебя забыть… после Дублина. Твоя беременность стала для меня почти облегчением – это означало, что у меня появилась законная причина удержать тебя, и при этом не признать, что мои чувства к тебе намного глубже, чем мне того хотелось.

У Кары задрожала губа. Он прижал пальцем эту словно укушенную пчелой, пухлую нежную губу и поцеловал.

– Я называл тебя моей наложницей или гейшей. А это мне следовало быть твоим наложником, потому что твои нужды значили для меня все, а весь остальной мир мог катиться ко всем чертям. Чего бы мне ни стоило, чтобы мы с тобой прошли через это страшное испытание, я сделаю все. Клянусь.

– Пока ты рядом со мной, я знаю, что одолею это, – сказала Кара. – А ты позволь и мне помочь тебе. Мы поддержим друг друга.

– Ты на самом деле так думаешь?

– Да. Я всегда думала, что желание быть с мужчиной означает слабость и что если влюбишься, то потеряешь какую-то часть себя. Но это оказалось не так. Жизнь моей мамы – это не моя жизнь… и это показал мне ты. Я знаю, что смогу выжить самостоятельно без тебя, но я не хочу этого. Я хочу быть с тобой. Я хочу поддерживать тебя, как ты поддерживал меня. Я люблю тебя.

У Кары вновь навернулись слезы, и она спрятала лицо у него на плече. Но это были уже совсем другие слезы – не слезы отчаяния и одиночества. Любовь Пепе подарила ей возможность увидеть луч света в темноте.

Они всегда будут неразрывно вместе, что бы ни ждало их в будущем – это Кара знала точно. Как единое целое.

Как любовь.

Пепе тихонько прошептал Каре на ухо:

– Я говорил вам, синьора Мастранджело, что вы сегодня восхитительно выглядите?

Она подавила смех и улыбнулась мужу, глядя на его костюм грифельного цвета и оранжевый галстук.

– Ты сам выглядишь первоклассно. Радует, что ты приложил усилия и оделся соответственно.

Священник кашлянул, и Кара сосредоточила внимание на обряде крещения. Пепе поднес маленького Бенджамина к купели, а Кара встала рядом с ним.

Конечно, сегодня он приложил усилия и оделся прилично для крещения их младшего ребенка. Так же как и при крещении близнецов. Краем глаза он видел, как парочка шустрых малышей припустилась бегом по проходу, а за ними едва поспевала элегантная дама, его мать.

– Грейси и Рокко, – прозвучал ее театральный шепот, – вы сегодня очень плохо себя ведете.

Среди присутствующих в церкви послышался едва сдерживаемый смех. Лука и Грейс, склонив головы, стояли у купели рядом с Пепе и Карой, а их пятилетняя дочь с важным видом восседала в первом ряду на скамье. Младшая, двухлетняя Джорджина, отсутствовала, но наверняка не теряла времени даром, выискивая сладости, которые художники, друзья Пепе, обещали принести для детей.

Пепе до сих пор чувствовал себя виноватым, стоило ему вспомнить, как он был одет на крещении Лили. Какой же он был эгоист! Крещение ребенка – это один из самых знаменательных дней для каждой семьи.

А он умышленно избегал подобных событий, доказывая себе, что они для него ничего не значат. На самом деле семья – это все. Благодарение Богу за Кару.

Как он гордился, когда наблюдал ее с посетителями галереи – их общей с Лукой и Грейс. У него вызывали восхищение не только ее эрудиция, а также каждодневная борьба, которую она вела, чтобы победить свою застенчивость.

Церемония в церкви закончилась, и все гости отправились на прием в их парижский дом.

Но Пепе, Кара и дети задержались.

Они подошли к боковому приделу. Пепе держал спящего Бенджамина на руках. Кара дала трехлетним близнецам Грейси и Рокко монетки, чтобы положить в ящик для пожертвований, и помогла детям зажечь поминальные свечки.

– Это для Шарлотты, мама? – спросила Грейси.

Глаза у Кары заблестели от слез. Она кивнула и улыбнулась дочери.

Потом Пепе и Кара, стоя рядом, зажгли свои свечи и прошептали слова любви к ребенку, который навсегда жив в их сердцах.

Когда все пять свечей были зажжены – Пепе зажег одну за Бенджамина, – он повернулся к жене и поцеловал ее, слегка коснувшись губами, чтобы смягчить грусть этой минуты.

Пепе и Кара вышли из церкви, стараясь держаться поближе друг к другу, насколько это было возможно, учитывая непосед близнецов и новорожденного малыша на руках.