Эми Уивер: Мужчина в доме напротив

– Пора обедать, – сказала Кэлли, потом нахмурилась при виде их очень серьезных лиц. – Что такое? У нас закончилось средство от насекомых или крем от солнца? Кто-то заболел?

Мэтт усмехнулся, когда Илай замотал головой и спросил:

– Нет. Нам надо задать тебе вопрос.

У Кэлли учащенно забилось сердце. Она покрепче вцепилась в сумку-холодильник, потому что руки у нее задрожали.

– Какой?

Вперед вышел Мэтт, взял у нее сумку и сжал ее руки:

– Точнее, вопрос у меня.

У него за спиной прыгали от нетерпения Илай и Лиам. Когда Мэтт опустился на одно колено, у Кэлли остановилось дыхание.

– Я не могу представить свою жизнь без вас троих, – торжественно произнес он, не отрывая от нее глаз. И немного замешкался, когда по щекам Кэлли потекли слезы.

– Ух! – воскликнул Лиам, и она со смехом вытерла их.

– Кэлли Мэри Маршалл, ты выйдешь за меня замуж? – Он протянул руку. – Ребята!

Илай положил ему на ладонь коробочку.

– Скажи «да», мама! – прошептал он, как заправский суфлер.

Мэтт надел на палец Кэлли кольцо с чудесным бриллиантом. Она была не в состоянии спорить о разумности оставления бриллиантового кольца в руках пятилетнего ребенка.

– Да, – удалось выдавить ей сквозь смех и слезы. Когда Мэтт поднялся, Кэлли бросилась ему на шею под радостные крики детей. – Как можно скорее, – прошептала она.

– Это можно устроить, – прошептал Мэтт и тотчас же поцеловал ее, вкушая солнце, радость и соленые слезы женщины.

За спиной у Кэлли радостные вопли сменились звуками, похожими на рвотные.

– Они опять целуются, – с отвращением высказался Илай, и Кэлли со смехом вырвалась из объятий Мэтта. Тот поймал ее взгляд и улыбнулся.

– Ты уверен, что хочешь быть с нами? – спросила она, снова рассмеявшись, когда Илай и Лиам присоединились к их объятиям.

Мэтт надолго прижался губами к ее лбу, затем отодвинулся, чтобы лучше видеть глаза Кэлли.

– Для меня нет ничего лучше.

Она стояла, освещенная солнечными лучами, в окружении трех самых дорогих для нее людей, и сердце ее пело. Кэлли уткнулась лицом в шею Мэтта:

– Для меня тоже нет ничего лучше.