Софи Пемброк - Ждала только тебя

В глубине души он всегда считал, что вернется. Когда будет готов. Когда осуществит задуманное. Свадьба лишь немного ускорила его приезд.

– Мне нравится думать, что я преподнес всем приятный сюрприз, – сказал Зик.

Томас отхлебнул мартини, и Зик ощутил необходимость последовать его примеру. Отпив глоток коктейля, он тут же об этом пожалел. Томас любил специфические напитки – очень крепкие. Зик поставил бокал на барную стойку.

– Это зависит от того, планируешь ли ты снова разбить сердце своей матери, – заявил Томас.

Зик моргнул:

– Мне не показалось, что сердце ее разбито.

Более того, целуя сына после долгой разлуки, мама выглядела безмятежно спокойной. Словно он был еще одним гостем.

– Ты никогда не понимал свою мать, – покачал головой Томас.

– Зато вы понимали.

Это не было откровением. Две семьи всегда были близки, даже слишком близки. А после смерти его жены… в общем, мать Зика, судя по всему, приглядывала не только за дочерьми Томаса.

– Мы с ней старые друзья, парень. Как и с твоим отцом. – Неужели? – И я поддержал их обоих, когда ты уехал. Мы не хотим повторения.

Может, за восемь лет Томас что-то забыл? Зик никогда не поверит, что отца хоть сколько-нибудь взволновал его отъезд. Проклятье, скорее всего он хотел этого. Иначе почему он сделал Флинна своей правой рукой в «Моррисон – Эштон»?

Что, если отец хотел, чтобы Зик доказал, на что способен? Он доказал. Но не отцу. Себе.

– Значит, вы считаете, мне надлежит остаться? – спросил Зик.

Как только он выяснит, зачем понадобился отцу, то снова уедет. Вернется к своей жизни и к тому, чего достиг.

– Полагаю, если в твои планы входит отъезд, ты не захочешь вмешиваться в наши жизни.

Пожилой мужчина устремил на Зика холодный взгляд, и тот понял, что дело не в его отце и даже не в матери.

Речь шла о Тии.

Словно по заказу, послышались шаги, и Зик, повернувшись, увидел в дверях Тию, прекрасную в переливающемся голубом платье, с обнаженными плечами, с собранными в узел каштановыми волосами. Она смотрела на них своими ясными глазами.

Томас хлопнул его по плечу:

– Добро пожаловать, Зик.

Однако его взгляд был яснее слов: «Не задерживайся здесь».

Воздух в гостиной казался слишком тяжелым, слишком спертым, пока они втроем натянуто беседовали. Так продолжалось до тех пор, пока не ворвалась Хелена в туфлях-металлик, отлично подходящих к ее платью. Она, улыбаясь и болтая, принесла им всем напитки. После того как она протянула отцу новую порцию мартини, напряжение несколько уменьшилось, и Тия поняла, что снова может дышать.

По крайней мере, пока ее глаза не останавливались на Зике. В этом и заключалась проблема. Если бы она могла закрыть глаза и не видеть юношу, которого любила, не видеть мужчину, которым он стал, все было бы прекрасно. Но Зик стоял в гостиной, расслабленный и невозмутимый. Костюм подчеркивал его статную возмужавшую фигуру, и ей хотелось узнать этого незнакомого мужчину, который снова появился в ее жизни.

«Хватит! – оборвала себя Тия. – Ты обручена с его братом, не забыла?»

Вскоре появился Флинн под руку с матерью, и атмосфера в гостиной изменилась.

Флинну и Хелене было свойственно это качество: где бы они ни появились, рядом с ними становилось легче. Они могли успокоить людей, заставить их расслабиться и улыбнуться. Флинн всегда был таким. Он оставался стержнем семьи – в противовес пылкому Зику, наделенному острым умом, но постоянно расстраивавшему родителей. К Хелене этот дар пришел позднее.

В детстве Тия была благоразумной, ответственной старшей дочерью, по крайней мере на первый взгляд. А Хелена вспыхивала, как спичка, и вызывала хаос. Но потом благоразумной и ответственной стала разом повзрослевшая Хелена, хотя Изабелла продолжала выполнять обязанности хозяйки дома, для которых Тию сочли непригодной. Тия иногда задавалась вопросом: если бы она не работала в компании, вспоминали бы они о ней? Все жили так, словно она им не нужна. Так продолжалось до тех пор, пока Флинну не понадобилась невеста голубых кровей.

– Все готовы ужинать? – поинтересовалась Изабелла. – Мой муж присоединится к нам немного погодя; ему надо закончить кое-какие дела.

Разве может быть дело важнее этого ужина? Разве не сам Эзикиел решил отпраздновать возвращение своего одаренного сына? Меньшее, что он мог бы сделать, – это появиться вовремя.

Взглянув на Зика, Тия поняла, что он уже некоторое время наблюдает за ней. Брови его были подняты, на лице застыло насмешливое выражение. Когда они направились в столовую, Зик оказался рядом с ней.