Ребекка Уинтерз - Привкус счастья

– Это так. – Он откашлялся. – А ваша мама?

– Она умерла, подарив мне жизнь.

Он с трудом подавил стон. Нет мамы…

– Мы с отцом вели кочевую жизнь, путешествуя по миру. Именно он первый рассказал мне о здешних мраморных карьерах.

Ставрос буквально растворялся в интересном разговоре с этой привлекательной женщиной. Все в ней казалось ему невероятным.

– А что он рассказал вам?

– Кроме того, что кристаллическая структура кварца напоминает свежевыпавший снег и этот минерал добывается только на этом острове?

– Кроме этого.

– Он объяснил мне одну особенность, которая показалась мне интересной. В фильме «Сумерки. Сага» для создания макияжа актеров использовался чистый порошок из мраморной пыли с Пафоса. Именно так был достигнут удивительный эффект светящейся на солнце кожи вампиров! Мой отец много чего знает. Он самый умный человек из тех, кого мне доводилось знать.

Ставрос запомнил ее слова.

– А вы говорили ему об этом?

– И все время повторяю.

– Ему очень повезло. – Отец Ставроса ни секунды не сомневался, что он самый умный человек на свете, и потому сын никогда не делал ему подобных комплиментов.

– Это мне повезло иметь такого отца.

– Знаете, что я думаю?

Она с любопытством взглянула на него.

– Госпожа Линфорд – самая умная из всех женщин, которых мне доводилось встречать.

– Едва ли. – Она снова встревоженно вздохнула. – Пожалуйста, зовите меня Андреа.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы называли меня Ставрос.

– Это переводится как крестное знамение. Святое Имя.

– Мои родители жалеют, что дали мне его. Боюсь, что я стал темным пятном на семейном древе.

Андреа взглянула на него.

– Вы? Белая ворона в семье Константиносов? И почему вы так говорите?

– Возможно, потому что я живу своим умом, а не мечтами своего отца о моем будущем.

– Значит, у вас есть собственные мечты и голова на плечах. В этом нет ничего плохого. Вы должны этим гордиться, а не считать своим изъяном.

Изъян. Именно так все и выглядело, но она почему-то считала, что он должен этим гордиться. Суметь взглянуть на себя по-другому? И как ей только это удавалось, ведь, похоже, она даже не осознавала своей власти над ним? Эта мысль напугала его, потому что он вдруг понял, что может по-настоящему привязаться к ней. А сейчас ему ни к чему эти сложности.

– Вам повезло, что отец вас одобряет.

– Вы хотите сказать, что у вас с отцом другие отношения?

– Боюсь, что да. – Его голос сделался резким. – Ваше недоверие лишний раз доказывает, насколько разные наши отцы. За всю мою жизнь я не помню, чтобы мы хоть раз смотрели на вещи одинаково. Если что-то идет вразрез с его мнением, это неправильно.

– Но вы достигли успеха!

– Не в его глазах.

– Это ужасно. – Ее голос задрожал. – Это причиняет вам боль.

– Я уже привык.

– Даже если и так, я слышу едва уловимую боль в вашем голосе. – Ее проницательность ошеломила его. Она некоторое время молча смотрела на него. – Как бы там ни было, я вас одобряю.

– Почему?

– Когда мы впервые встретились в каменоломне, вы были готовы устроить мне допрос с пристрастием. Но после того, как я представилась, вы выслушали меня, извинились и позволили мне участвовать в поисках Даррена. Меня восхитил ваш поступок, и теперь вы нравитесь мне гораздо больше.

Андреа Линфорд, откуда ты здесь появилась?

Ей и в голову не приходило, что она понравилась ему настолько сильно, что он был готов увезти ее в неизвестном направлении, чтобы они наслаждались обществом друг друга сколько пожелают и никто не мог бы им помешать. Ставрос был потрясен собственными мыслями, понимая, что совсем не знает ее.

Они приблизились к дороге, ведущей к пещере. Тем временем окончательно стемнело, и движение становилось небезопасным. Ставрос ждал, не появится ли кто-нибудь на петляющей каменистой дороге, окаймленной густым кустарником.

Он остановил машину.

– Дальше придется идти пешком. Возьмите куртку. Конечно, она вам велика, но зато так будет теплее. В пещере всегда холоднее, чем снаружи, особенно ночью. Возможно, Даррена здесь нет. Едва войдем в пещеру, станем разговаривать шепотом и погасим фонари. Если он внутри, я не хотел бы, чтобы свет и наши голоса спугнули его.

– Поняла.

Андреа поняла гораздо больше, чем он мог себе представить.

Они вылезли из машины и натянули куртки. Андреа положила в каждый карман по бутылке воды.

Ставрос вручил ей маленький фонарик, сначала убедившись, что он работает, а затем включил большой фонарь. Перекинув одеяло через плечо, он запер джип. И не успел он опомниться, как Андреа двинулась по дороге впереди него. Кусты, росшие вдоль дороги, становились все гуще, и местами тропа делалась такой узкой, что им приходилось идти друг за другом гуськом. И пока никто им не встретился.