Ребекка Уинтерз - Привкус счастья

Раиса приготовила запеченного в духовке ягненка и крабовый салат. А на десерт – его любимый виноградный пудинг. Они с Андреа жадно накинулись на еду.

Когда с угощением было покончено, девушка довольно вздохнула.

– Это была самая вкусная еда в моей жизни. Твоя экономка просто золотой человек. Где ты нашел ее?

– Ее муж до пенсии работал в каменоломне. В прошлом году он заболел, и я часто заезжал к ним, чтобы его проведать.

– Ты очень добр.

– У меня был тайный план. Раиса всегда угощала меня своей стряпней. И однажды я пообещал ей царский выкуп, если только она согласится стать моей кухаркой. Они нуждались в деньгах, и она согласилась.

– Ее муж все еще болен?

– У него случаются приступы пневмонии, но он неплохо держится.

Пока он пил кофе, Андреа принялась убирать со стола и мыть посуду. Вероятно, она привыкла вот так ухаживать за своим отцом. А Ставрос прекрасно знал, что от старых привычек трудно избавиться.

– Андреа? Покажи мне свои семейные фотографии.

– У меня с собой только три снимка.

Она сходила в столовую и принесла сумочку, чтобы показать ему фотографии родителей. На одном снимке ее мать была беременна. Это была красивая светловолосая женщина.

– Ты очень на нее похожа.

– Папа тоже так говорит.

У стройного отца Андреа были мужественные черты лица, каштановые волосы и голубые глаза.

– Твои родители – красивая американская пара.

Андреа улыбнулась и села, чтобы допить кофе.

– А как ты определяешь, что мы американцы?

– Не знаю. Возможно, все дело в манерах. В том, как вы держитесь. Мне сложно объяснить.

– Вы, греки, тоже излучаете собственные вибрации. Сначала Сакис не хотел нанимать меня, не желая давать работу иностранке. – Она убрала фотографии.

– Но теперь он окончательно повержен, – пробормотал Ставрос, не в силах отвести от нее глаз. – Прочитав твое резюме, он попал на крючок. Это был счастливый день для него и нашей семейной компании, хотя среди всех лишь мой дед одобрял эту идею.

Андреа тихо рассмеялась.

– Ты скучаешь по нему?

– Очень. Однажды он признался, что мой отец вел себя как настоящий надсмотрщик. Так дед хотел сказать, что одобряет мое неповиновение.

Ее глаза затуманились.

– Как нелегко тебе приходится. Мне очень жаль.

– Не стоит. Я стал толстокожим. Меня не проймешь. Давай лучше поговорим о тебе. Ты собираешься сделать карьеру в «Пан-Хелленик турз»?

– О, нет. Я буду работать там, пока отец не получит новое назначение в Индонезии.

Ставрос почувствовал себя так, будто его со всех сил ударили ногой в живот. Такого ответа он не ожидал.

– И когда вы уезжаете из Греции?

– В середине октября.

Осталось меньше двух месяцев? Мышцы его живота сжались в ответ.

– В этой стране вечная суматоха и беспорядок.

– Но не там, где будем жить мы с отцом.

Ставрос с трудом подавил стон.

– А твой босс знает об этом?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Услышав, как он говорил с тобой сегодня, я решил, что ему не захочется тебя отпускать.

– Мы неплохо ладим, но он всегда знал, что я уеду, как только у отца появится новая работа.

Ставрос потер затылок.

– А ты сама этого хочешь?

На ее красивом лице мелькнуло беспокойство.

– Мы с отцом никогда не разлучались. Если бы Феррант не погиб, мы вместе сопровождали бы отца в его поездках по миру. Феррант собирался оставить свою работу. Он был лингвистом и мог бы найти работу где угодно, лишь бы не разлучаться со мной. То восхождение на Монблан должно было стать последним. Как оказалось, оно стало завершением его жизни. – Ее голос дрогнул.

Ставрос коснулся ее руки и слегка сжал ее.

– Сколько ему было лет?

– Двадцать семь.

Феррант был молод и так сильно влюблен в Андреа, что был готов пожертвовать ради нее своими интересами. Ставросу не доводилось встречать подобных мужчин. Но жить с ее отцом? Зачем? Этот вопрос вертелся у него на языке, но он чувствовал, что еще не время задавать его.

Ее отец не мог быть инвалидом, тогда он просто не работал бы на руднике. Ставрос терялся в догадках.

– А его семья?

– Мы собирались отправиться в Тичино, чтобы провести отпуск с его родителями. – Андреа посмотрела на него глубокими глазами. – Что не так, Ставрос?

А что так?

– Ничего серьезного. – Эта новая информация не слишком его тронула. – Знаешь, что у тебя слипаются глаза? Уже поздно, и я тоже порядком устал. Почему бы нам не отложить все разговоры до завтра? – Ему необходимо было время, чтобы подумать.