Меган Фрэмптон - Как покорить герцога

Но тут кто-то кашлянул за ее спиной. Маргарет невольно оглянулась: сзади стоял хорошо ей знакомый одноглазый герцог-пират, хотя в нем мало было пиратского, он стоял так, как будто позировал для скульптора, – голова чуть откинута назад, плечи расправлены, руки сцеплены за спиной. Он выглядел бы еще лучше, если бы был полностью обнажен, как и полагалось греческой статуе.

– Извините меня, леди Маргарет. – По его виду было заметно, как ему неловко. «Может быть, он так же вообразил себя совершенно голым?» – хихикнула про себя Маргарет, тут же изобразив на лице невозмутимую серьезность.

Ей казалось, что она невозмутима и спокойна настолько, насколько это было возможно при условии, что она представляла его обнаженной статуей.

– Добрый день, ваша светлость. – Наклонив голову, она присела в реверансе, а затем, выпрямившись, посмотрела ему в лицо. Она умышленно молчала: либо он опять обратится к ней, либо оставит ее, как вчера.

Однако молчание затягивалось, и Маргарет уже собралась было открыть рот, чтобы прервать неловкую паузу: он смотрел то на нее, то отводил глаза в сторону, но затем его взгляд опять останавливался на ее лице.

Наконец, когда Маргарет показалось, что прошла целая вечность, он промолвил:

– Вам нравится живопись, миледи?

Его голос звучал так, как будто он учился говорить, каждое слово, слетавшее с его губ, давалось ему с трудом.

– Да, я люблю живопись, ваша светлость. – Маргарет указала на полотно за спиной. – Мне очень понравились краски на этой картине.

Кроме того, центром указанной картины была дама. Прежде чем продолжить, Маргарет немного помолчала.

– Даже если дама, похоже, намерена куда-то бежать.

– Мне кажется, было бы глупо стоять перед драконом, не так ли? – заметил Лашем, взмахом руки указывая на полотно. – Хотя святой Георгий уже, похоже, одержал победу.

Маргарет усмехнулась, было одинаково приятно слышать, что он, наконец, заговорил нормальным языком, как и то, что именно он сказал. Она не знала, хороший ли он собеседник, – как знать, может, он не все время был таким сдержанным и холодным, общаясь с людьми, просто она – особый случай.

Впрочем, что он знал о ней? Да ничего! Из вчерашнего столкновения он вряд ли вынес какое-нибудь хорошее впечатление о ней. Так с какой стати он должен был держаться с ней свободно?

– Как вы думаете, что было дальше? – Маргарет задумчиво постучала пальцами по подбородку. – Может, они пошли в пивную и выпили в честь победы над драконом пинту эля или еще что-нибудь?

Маргарет повернулась и взглянула герцогу в лицо.

– А кто потом должен был все убрать? Мертвого дракона и вообще?

Она хмыкнула:

– Мне кажется, что этим должна заняться дама, не поэтому ли она так стремится убежать? Хотя, скорее всего, она убегает от страха. Но это как-то нечестно.

Выражение лица Лашема стало грустным:

– Люди редко попадают в подобные ситуации.

Маргарет стало любопытно, что он за человек, возможно, она зря думала, что он самый скучный герцог в мире. Сейчас она была заинтригована.

– Мне как будто грех жаловаться на мою судьбу, – продолжал Лашем, от звука его низкого голоса у нее внутри что-то приятно задрожало. – Впрочем, я не встречался ни с драконами, ни с дамами, которых надо было спасать, слава богу; я не знаю, что бы мне хотелось изменить в моем положении, даже если бы я мог что-то изменить.

– Почему не знаете?

Лашем нахмурился. Ее вопрос его явно озадачил.

– Мне же неизвестно, будет ли тот, кто займет мое место, столь же ответственным, как и я. Будут ли правильными его действия?

Хм, так вот в чем дело.

– Неужели вы все время поступаете правильно? – с ударением на «все» спросила Маргарет.

Он был настолько самоуверен, что даже не смутился, ни на миг.

– Да, миледи, вы угадали.

– Очень жаль, – пробормотала Маргарет, снова поворачиваясь к картине.

Она молчала и просто стояла, рассеянно глядя на полотно, тогда как в ее голове вертелись вопросы, и ей хотелось продолжить разговор. Через несколько мучительных мгновений девушка услышала, как герцог, кашлянув, хрипло произнес:

– Всего доброго, миледи, – и пошел прочь, прежде чем она успела повернуться и что-то сказать в ответ.

О чем он думал, затевая с ней разговор? А что она подумала о нем?

Хотя разговор получился вполне обычный, так, ничего особенного. Вот только когда он ее увидел стоящей перед полотном Тинторетто, ему показалось, что он призвал ее силой своего воображения. Странно, он до сих пор даже не догадывался о том, что у него столь сильное воображение. По крайней мере, она не имела ничего общего с теми дамами, которых он встречал в залах Национальной галереи.