Кейтлин Крюс: Ночь решает все

– Послушайте, не будь я в положении, вы могли бы въехать вот в эту стену, но, как видите, это не так.

– Прекрасно вижу. – Рахим положил телефон во внутренний карман пиджака. – Ваш муж теперь наверняка будет скучать?

Рахим умышленно старался задеть ее, но не понимал, что ему это даст. Он снова бросил взгляд в зеркало заднего вида. Но Селеста больше не хмурилась. Повернувшись, Селеста рассматривала здание, которое они оставляли. Складывалось впечатление, что ей было грустно покидать место, где она жила с его братом, а точнее, за счет его брата, так долго.

Рахим подумал, что, по всей видимости, так оно и было. Теперь Селесте будет гораздо сложнее найти себе состоятельного любовника. Она стала старше и к тому же обладала незавидной репутацией. Что же говорить о том, что совсем скоро она станет матерью, а это явно помешает ей снова стать содержанкой.

«Чушь, – нашептывал ему внутренний голос. – Ты находишь ее привлекательной даже сейчас, когда ее живот раздулся, потому что под сердцем она носит ребенка твоего брата».

Рахим заставил себя собраться с мыслями. Его просто не может привлекать женщина, которая когда-то принадлежала Омару. Этого он просто не мог допустить.

– Отец моего ребенка мертв.

Ее голос был лишен каких-либо эмоций.

– И вы так любили его, что готовы были бы уйти за ним? – Рахим бросил на Селесту быстрый взгляд. – Мне кажется, что это неправильный способ почтить память любимого человека. Слабость – удел трусов. Продолжать жить дальше – вот это настоящее испытание.

– У меня звуковые галлюцинации?

Рахим лишь пожал плечами. Машина выехала на узкое шоссе, которое вело из города.

– Не могу ответить за вас.

– Или вы пытаетесь в ехидной манере вызнать у меня все о человеке, которого я любила? Вы – водитель и забываетесь.

Селеста испепеляла Рахима взглядом, но что-то в ее голосе подсказывало ему, что она едва сдерживается. Хотя, возможно, ему это лишь чудилось.

– Послушайте, мне нет никакого дела до того, что вы думаете обо мне или моих чувствах. Вам просто нужно вести эту чертову машину, ни больше ни меньше. Ясно? Или вы хотите поделиться со мной еще чем-то?

Рахим лишь улыбнулся и свернул на другую дорогу, которая вела к частному аэродрому, где его ждал готовый к взлету личный самолет. Он должен быть заправлен и готов к взлету, или кому-то не поздоровится.

– Куда вы собираетесь? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался Рахим. – Летом в Нью-Йорке восхитительно, но в вашем положении оставаться здесь одной небезопасно. Вы же понимаете это?

– В моем положении. – Селеста катала во рту эти слова, словно хотела распробовать их на вкус. – Что вы хотели этим сказать?

– Кажется, раньше о вас хорошо заботились, – спокойно продолжал Рахим. – Вы ведь явно привыкли к отличным условиям.

Изящным движением Селеста подняла очки и надела их на голову. Рахим тотчас же пожалел об этом. Ее лицо показалось ему совершенным. Ее кожа была цвета молока, словно маска, высеченная из мрамора. Голубые глаза, проницательные и внимательные, опушенные густыми темными ресницами, сейчас метали молнии. Селеста показалась ему такой юной!

– Кем вы себя возомнили? – Селеста была в ярости. – Какое право вы имеете оскорблять незнакомых вам людей?

Ее голос грохотал, как водопад.

– Кем бы я ни был, вам будет довольно сложно установить это, пока вы находитесь на заднем сиденье.

– А вам, стало быть, комфортно унижать пассажиров, пока ведете машину? Это просто безумие.

– Так о вас не заботились? Примите мои соболезнования. Возможно, вам следовало найти себе лучшего покровителя. До того, как вы позволили неподходящему человеку наградить вас ребенком.

Рахим не знал, чего ждать после таких слов. Селеста расплачется? А может быть, накинет ремень от брюк ему на шею. Рахим невольно ослабил узел на галстуке. Однако реакция Селесты превзошла все его ожидания. Женщина выпрямилась, подняла подбородок. Рахим почувствовал стыд.

– Позвольте предположить, – наконец сказала она после продолжительной паузы. – Это своего рода игра для вас? Вы вмешиваетесь в жизнь незнакомых вам людей, оскорбляете, унижаете… Что потом? Вам нравится причинять боль? Унижение – ваша цель? Или же вы ожидаете каких-то действий? Ждете, что я выйду из себя, потребую, чтобы вы высадили меня на ближайшем перекрестке? Что вам это дает?

Позади них остался мост, Рахим все так же продолжал двигаться на запад. Единственное, чего ему хотелось, – поскорее сесть на самолет и вернуться в свою страну. На трон, к знакомым правилам, устоявшимся обычаям. Напряжение, наполнявшее каждую клетку его тела, грозило вырваться наружу, и последствия могут быть необратимы.