Шантель Шоу - Не называй меня Афродитой

– Ты могла тратить свои деньги на все, что тебе захочется. Но, должен сказать, то, что ты сделала… это потрясающе!

От его улыбки ее пронзила боль.

– Зачем ты приехал? – Внезапно Афина побледнела. – Розали?…

– Ее состояние никогда не улучшится, но, к счастью, и хуже ей не стало. – Лука помедлил. – Она не может говорить, но я знаю, что ей тебя недостает.

– Я тоже по ней скучаю.

– Я приехал, чтобы просить тебя вернуться на виллу де Росси и снова стать моей женой, – с усилием выговорил Лука.

Афина поспешила погасить вспыхнувшую в душе надежду.

– Твой двоюродный дед снова чинит препятствия?

Он покачал головой:

– Эмилио ни при чем. Члены совета директоров отказались передать ему должность председателя «Де Росси энтерпрайзес» и единогласно выбрали меня. Он вышел в отставку и вернулся на свои виноградники на Сицилии.

Афина нахмурилась:

– Тогда почему?…

– Я скучаю без тебя. – Лука видел недоверие в ее взгляде и знал, что винить за это должен только себя. – Я скучаю без тебя, – повторил он. – Прошу, вернись. – Он сглотнул. – Не навсегда… – У него нет права просить ее пожертвовать своими мечтами о ребенке. – На некоторое время. Пока… пока ты не встретишь мужчину, который сможет дать тебе… дать то, чего ты хочешь. Семью, детей.

Губы Луки пересохли, а ладони стали влажными. «Будь же мужчиной!» – потребовал голос разума.

– Я люблю тебя, – наконец признался он.

В Афине взыграл гнев.

Она решительно подошла к нему:

– Итак, ты хочешь, чтобы я снова стала твоей женой. Но не навсегда, а пока не встречу другого мужчину, который будет иметь медицинскую справку о том, что с его генами все в порядке. И как я познакомлюсь с этим мужчиной? Может, по выходным ты позволишь мне ходить на свидания?

Лука неуверенно пригладил волосы:

– Я не продумывал детали. Честно говоря, мне невыносимо думать, что ты будешь с другим. Но я должен сделать так, как лучше для тебя. Я не допущу, чтобы ты принесла в жертву свое желание иметь детей.

Афина покачала головой:

– Мне не нужны отношения, в которые человек не вкладывает сердце. – Слезы обожгли ей глаза. – Если ты в самом деле меня любишь, скажи это так, чтобы я поверила. Я хочу все или… ничего.

Лука поймал ее за руки, не позволяя ей отвернуться.

– Я не могу дать тебе все, – хрипло сказал он. – У нас с тобой не может быть детей. Я люблю тебя всем сердцем и хочу, чтобы ты была счастлива. Вот почему я отослал тебя с виллы. От себя. Я чувствовал, что сердце рвется у меня в груди, когда смотрел, как ты уезжаешь. Но я хотел дать тебе шанс на любовь, на сказочную свадьбу, на детей. Ты же любишь их.

– Тебя я люблю больше.

Афина плохо видела Луку из-за застилающих глаза слез. Она встала на цыпочки и обхватила ладонями его лицо:

– Ты для меня – все, Лука. Ты моя единственная любовь, и для меня больше никто не существует. Я буду любить тебя до конца своих дней.

Она смотрела ему в глаза, вкладывая в свой взгляд всю душу.

– Если бы мы полюбили друг друга и сыграли свадьбу, а затем узнали, что я по какой-то причине не могу иметь детей, ты бросил бы меня?

– Нет, конечно нет. Я хочу провести всю жизнь с тобой, только с тобой. Я люблю тебя, Афина, – больше, чем это можно выразить словами. Я хочу видеть твою чудесную улыбку каждый день. – Лука поцеловал ее влажные ресницы. – Не плачь, piccola , – прошептал он и засунул руку в карман. – Я купил его на следующий день после того, как солгал, что не люблю тебя. Но я боялся приезжать к тебе, потому что был уверен, что ты выставишь меня вон.

Афина улыбнулась, увидев золотой медальон в форме сердечка, на котором были выгравированы цветы.

– А ты предупреждал, чтобы я не ждала от тебя цветов и любовных стихов.

В янтарных глазах Луки отражалось все то, о чем молчал язык.

– Я наговорил кучу вещей, но не мог произнести те слова, которые идут из сердца. Ti amo . Я люблю тебя, piccola . Ты станешь моей женой и любовью всей моей жизни?

– Да, – обещала Афина. – Позволь мне кое-что показать тебе.

Она взяла его за руку и повела в спальню, расположенную за ее кабинетом, в которой, к счастью, была дверь.

– Она похожа на келью монахини, – негромко произнес он, садясь на узкую кровать и сажая Афину себе на колени.

– Но тебе известно, что я не девственница.

Глаза женщины потемнели от затаенного предвкушения, пока Лука раздевал ее. Когда он склонил голову и стал целовать розовые соски, Афина застонала от удовольствия.

– Ты подчинил себе мое тело и завладел моим сердцем. Отныне я твоя навсегда.