Дженнифер Хейворд - Поцелуй, обещающий рай

Фрэнки только положила голову на подушку, как зазвонил ее мобильный. Она нахмурилась и взяла телефон. Неизвестный номер.

– Франческа, – сонно пробормотала она.

– Я хочу удостовериться, что шишка не доставляет вам проблем.

Услышав голос Харрисона, Фрэнки села. Черт, откуда он узнал ее номер? Ну да, номера сотрудников известны.

– Я волновался. Вам стоило заехать в больницу.

– Все в порядке, – выдавила она.

Его голос, в котором больше не было холода, показался ей невероятно сексуальным – бархатным, с легкой хрипотцой, от которой по ее нервам пробегал ток.

Разве он не собирался лечь спать? Он звонит, лежа в постели?

Фрэнки покачала головой. Приступ боли тут же напомнил, что делать это не следовало. И как можно фантазировать о мужчине, который завтра может заявить, что ей больше не надо выходить на работу?

– С кем вы живете?

Она заморгала.

– Я… я не думаю, что должна отвечать на этот вопрос.

От теплого мужского смеха волоски на ее шее встали дыбом.

– Меня не интересует ваша личная жизнь, Франческа. Если вы живете не одна, попросите этих людей будить вас каждые два-три часа, чтобы убедиться, что сотрясения мозга нет. Последствия могут проявиться не сразу.

– О-о… – Фрэнки сглотнула. – Вы весьма заботливы. Я живу с подругой и воспользуюсь вашим советом.

– Хорошо. Увидимся утром.

Взбив подушку, Фрэнки подставила разгоряченное лицо ветерку, проникавшему в открытое окно. После сегодняшнего происшествия Харрисон Грант может счесть ее до умопомрачения наивной. Впрочем, это будет иметь значение только в том случае, если он решит с ней работать. Но ставить на это она бы не стала.

Тело Харрисона напряглось в ожидании удовлетворения, когда красавица брюнетка с серыми глазами встала с кресла и толкнула туда его. Ее нежные, округлые бедра сводили мужчину с ума. Она его оседлала, и сердце забилось где-то в горле. При виде черных кружевных чулок кровь воспламенилась. Он должен ею овладеть. Немедленно!

Длинные шелковистые волосы коснулись лица Харрисона, когда она наклонилась и поцеловала его. Его руки потянулись к кружеву на ее бедрах – ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней. Она оттолкнула их.

– Подожди, – невероятно чувственным хриплым голосом проговорила она. – Еще рано.

Он запротестовал было, но она прижала пальцы к его губам, убрала руку за спину и вытащила что-то металлическое, сверкнувшее в тусклом свете настольной лампы. Наручники? Боже милостивый!..

Харрисон открыл глаза. На его теле выступил пот. Пришло осознание реальности. Он не сидел в кресле в своем кабинете, и его не соблазняла потрясающая брюнетка. Он находился дома, в постели. Харрисон ощутил разочарование. С гулко стучащим сердцем он понял, что хочет ее. Тело отчаянно требовало, чтобы она закончила то, что начала.

Мужчину охватил ужас. Такие серые глаза были только у одного человека. Он грезил о своей новой личной помощнице.

Харрисон выругался. Его сон был в высшей степени неприличным. Он никогда не мешал дело с удовольствием и не собирался изменять своим правилам. Просто на него так повлияли наручники и пистолеты.

И чулки. Возможно, это – самое худшее.

Птицы уже пели. Харрисон отправился в душ. Тупая боль в висках, терзавшая его вот уже несколько дней, не прошла. Людям полагается спать хотя бы шесть часов в сутки, чтобы сохранять работоспособность.

Рот его скривился. Многие не считали Харрисона Гранта обычным человеком. Они полагали, что он – робот.

Обмотавшись полотенцем, Харрисон налил себе кофе и попытался сосредоточиться на лежавшей перед ним газете, однако обрывки сна продолжали его преследовать.

У него никогда не было подобных фантазий. Испытывая физическое желание, Харрисон удовлетворял его, если выдавалось время, с женщиной, которая, как и он, хотела только секса, а затем возвращался к своему напряженному графику.

Харрисон стукнул чашкой по столу. Он не сможет работать с этой женщиной. Он допил кофе, отодвинул газету и направился в тренажерный зал. Следует срочно встретиться с Кобурном и сказать ему, что ничего не выйдет.

Брат зашел в кабинет Харрисона через несколько минут после его прихода. Они оба были ранними пташками и любили физические упражнения, но это было единственное их сходство. Даже к спорту братья подходили по-разному. Харрисон навсегда внес тренажеры в свой график, поскольку не желал после пятидесяти стать пациентом кардиолога, а Гранты имели предрасположенность к заболеваниям сердца.