Мэри Патни - Прелестная бунтарка

– Когда я туда прибуду, мне нужно быть готовым представляться и как англичанин, и как американец. Если придется иметь дело с Королевским военно-морским флотом или британской армией, мне помогли бы рекомендательные письма от высокопоставленных персон из правительства. Ну, ты понимаешь, нечто вроде «Предъявитель сего – лорд Джордж Одли… предоставьте ему все, что он только попросит».

Киркланд усмехнулся:

– Подобную бумагу я тебе выдать не сумею, но напишу несколько писем, с которыми тебе будет обеспечено уважение.

– Если я этим займусь, мне надо будет зафрахтовать корабль с командой, которая не откажется направиться туда, где идет война. А это будет стоить дорого. Лучше если это будет корабль, уже бывавший в Чесапикском заливе.

– Ясно. У тебя будет столько денег, сколько необходимо. Я могу предоставить и корабль, однако не уверен, что у меня есть моряки, знакомые с теми водами.

– Это будет весьма дорогостоящее и скорее всего бесполезное предприятие, – заметил Гордон. – Корабль должен быть неприметным, но при этом быстрым, хорошо вооруженным и готовым плавать под флагами разных стран, если потребуется. Я знаю одно судно, оно подойдет для этой цели, если капитан свободен и согласится.

Глаза Киркланда насмешливо блеснули.

– Сдается мне, ты уже принял решение взяться за данное дело, – произнес он.

– Да. Как зовут ту женщину и где она живет?

Киркланд протянул ему листок бумаги, на котором были написаны ее имя и адрес.

– Занятно, что ее фамилия по мужу такая же, как твоя, Одли. Не было ли у тебя в Америке родственника по имени Матиас Одли?

Гордон пожал плечами:

– Вероятно, между нами есть родство, но фамилия Одли не такая уж редкая. Сомневаюсь, что одинаковая фамилия поможет переубедить вдову, если она не пожелает возвращаться в Англию. – Он встал. – Теперь мне надо выяснить, в Лондоне ли корабль, который я имею в виду, свободен ли капитан и согласится ли он участвовать в данном деле.

– Гордон, поступай так, как считаешь нужным. – Киркланд тоже поднялся и достал из внутреннего кармана сложенный листок бумаги. – Это банковский вексель на твои расходы. Если тебе понадобится что-нибудь еще, просто попроси.

Гордон посмотрел на сумму и присвистнул.

– Я вижу, они очень сильно желают вернуть вдову в целости и сохранности.

– Да. А если она откажется возвращаться, родные хотят гарантий, что у нее есть все, что необходимо для обеспеченной жизни.

– Если она живет в бедности, полагаю, она поедет со мной более охотно. Будем надеяться, что ей не терпится вернуться домой и все пройдет гладко.

– Подобное случается редко, – пробормотал Киркланд. – Вот почему я решил поручить это дело именно тебе.

Гордон усмехнулся:

– Я воспринимаю это как вотум доверия моей изобретательности и изворотливости.

– Да. – Киркланд протянул ему ладонь. – Если тебе что-нибудь потребуется, дай мне знать. Удачи и счастливого пути.

Пожимая ему руку, Гордон почувствовал легкое покалывание в затылке и уверенность, что ему понадобится все везение, какое только выпадет.

Таверна на набережной была популярна у местных лавочников, купцов и моряков. Гордон окинул взглядом помещение, спрашивая себя, узнает ли он человека, которого надеялся здесь встретить. Впервые он познакомился с Хокинсом в тюремном погребе в Португалии: они были двумя из пятерых мужчин, кого утром должны были казнить. Всю ночь они трудились как проклятые, готовя побег. Расставаясь, заключили неписаный договор, что будут поддерживать друг с другом связь через книжный магазин «Хатчерз» в Лондоне, посылая письма на имя «Спасенным грешникам».

Благодаря сообщениям, которые Гордон время от времени получал в книжном, он примерно представлял, чем занимается Хокинс, однако они не видели друг друга с той самой ночи в Порто.

«А, вот он, в кабинке у стены слева от меня».

Мужчина, сидевший там, приветственно поднял кружку с элем. Гордон направился к нему, лавируя между столами. Хокинс был коренастым с темно-каштановыми волосами. Цвет его обветренного лица выдавал человека, проводящего много времени на открытом воздухе.

– Гордон! – воскликнул он. – Рад тебя видеть через столько лет!

Они пожали друг другу руки.

– Полагаю, для каждого из нас это были непростые годы. – Гордон сел напротив Хокинса. – У тебя другой голос, чем мне запомнилось.

Хокинс усмехнулся:

– В ту ночь, когда мы познакомились, я страдал легкой формой болезни под названием «повешение». На то, чтобы мой голос пришел в норму, потребовалось время.