Лора Гурк: Пари с маркизом

И все-таки лучше не дать Лэнсдауну ощутить его отчаяние, это все равно, что запах мяса для голодного пса. Николас постарался натянуть на себя маску блаженного безразличия и только потом переступил порог кабинета. Это оказалось труднее, чем он думал.

– Маркиз Трабридж, – доложил Уилтон и отступил в сторону, давая Николасу возможность предстать перед герцогом.

Маркиз вошел, снимая шляпу, но когда приблизился к столу, Лэнсдаун не потрудился встать. Странно, однако, ибо на герцога совсем не похоже. Он не позволял себе утратить изысканные манеры, несмотря ни на какие обстоятельства.

– Герцог, – произнес Николас, остановившись у стола и поклонившись, но когда выпрямился, увидел, что отец злобно хмурится, глядя на него.

Еще один сюрприз. Добившись капитуляции Коньерса, старик должен бы самодовольно ухмыляться, а не испепелять его взглядом так, словно готов свернуть ему шею.

– Зачем явился? – требовательно спросил Лэнсдаун, и его рот презрительно искривился. – Поглумиться пришел, верно?

Николас заморгал. Ему вдруг показалось, что он случайно ошибся домом.

– Прошу прощения? – пробормотал он. – Я не совсем уверен, что пони…

– Не играй со мной в игры, мальчишка. Я уже знаю все твои планы и отказываюсь их одобрять. И уже сказал это той американской девице, что заявилась ко мне.

Американской девице? Николас ощутил отголоски надежды, и радости, и недоверия, нараставшие с такой скоростью, что даже голова закружилась. Но долгий опыт общения с отцом заставил его скрыть нахлынувшие чувства.

– Это ты о ком?

– Как будто ты не знаешь.

Разумного ответа на это не существовало, поэтому Николас предпочел промолчать.

Его молчание взбесило Лэнсдауна сильнее, чем любые слова.

– Наглая женщина! Явиться сюда и заявить мне, что вы двое помолвлены и собираетесь пожениться! Не спросив моего разрешения, даже моего благословения этому союзу! О нет. Заявила мне это и сообщила, что я должен примириться с этой новостью, причем вела себя так, будто она королева, оглашающая королевский указ, а я никто ниоткуда. Господи, – он едва не подавился, – мне в голову не приходило, что у леди Федерстон такие отвратительные манеры, даже для американки.

Николас громко захохотал. Он просто не мог сдержаться, потому что не мог подавить охватившие его надежду и радость, они бурлили в нем, как речной поток. «О, Белинда, – думал он. – Моя милая. Любовь моя».

Его хохот разъярил Лэнсдауна еще сильнее. Герцог ударил кулаком по столу.

– Я этого не допущу, слышишь? – взревел он, окончательно потеряв самообладание. Николас еще никогда такого не видел. – Эта женщина никогда не станет герцогиней Лэнсдаун. Никогда!

Николас снова засмеялся.

– Как Белинда тебе уже сказала, мы не спрашиваем твоего разрешения. Мы поженимся, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Я ее уничтожу. Изваляю ее имя в каждой сточной канаве отсюда до мыса Лендс-Энд в Корнуолле и до деревни Джон О’Гроатс в Шотландии, прежде чем вы успеете подойти к алтарю!

Радостное веселье уступило месту гневу.

– Только попробуй, и, клянусь Богом, я тебя убью. Сделай только шаг в ее сторону, Лэнсдаун, и я схвачу тебя за глотку и задушу!

Герцога можно было назвать по-всякому, но трусом он никогда не был.

– Так вперед! – подначил Лэнсдаун Николаса. – Давай.

Николас не шелохнулся, и тогда герцог захохотал.

– Ну что, – спросил отец, самодовольно усмехнувшись, – это поставило тебя на место, мой мальчик?

Несмотря на искушение, отцеубийство не входило в его планы. Николас сглотнул, пытаясь подавить бешенство. Он быстро соображал.

– Полагаю, ты уже сообщил Белинде, что намерен очернить ее репутацию, если она все-таки выйдет за меня?

– Да.

– И? – Он что-то уловил – раздражение или беспокойство, но губы Лэнсдауна дрогнули. – И, – повторил Николас, – когда ты сообщил ей о своих намерениях, что она ответила?

– Взывать к ее здравому смыслу так же бесполезно, как к твоему.

Радость и облегчение мгновенно вернулись. Николас усмехнулся.

– Сказала тебе идти к дьяволу, верно? Боже, я обожаю эту женщину!

– Ты не получишь ни пенни из твоего фонда, если женишься на ней! Вообще никогда ничего от меня не получишь. Ничего!

– А я у тебя ничего и не прошу, отец.

Лэнсдауну ни к чему знать, что пришел он именно с просьбой. Николас еще не понимал, как сможет содержать их обоих, но может быть, у Белинды есть план. Он очень на это надеялся, потому что все мосты были сожжены.