Сьюзен Стивенс - Мы обязательно встретимся

– Да.

– Поэтому у тебя такая необычная внешность. Кельтские рыжие волосы и карие глаза с длинными черными ресницами.

– Да, наверное, – согласилась Лиззи. Она никогда не думала об этом, но когда ей стало совсем плохо, она пришла в общину греков в Лондоне, где все друг друга знали, и ее там радушно приняли и помогли.

– Нам надо снова увидеться.

Лиззи с изумлением взглянула на Дэймона.

– Зачем?

Он пожал плечами.

– Ведь я обещал накормить тебя хорошим ужином?

– Я не требую выполнения этого обещания.

«Но теперь им неизбежно придется встретиться», – подумала она.

– Завтра я уезжаю, поэтому увидимся сегодня вечером.

Лиззи размышляла, стоит ли ей рисковать? Ведь она может расслабиться и рассказать ему все, что случилось в тот день после судебного разбирательства.

Нужно ли ей вообще встречаться с мужчиной, который даже понятия не имел, что он отец их десятилетней дочери?

Тея никогда не спрашивала у мамы, кто ее отец. И наверное, это было к лучшему, думала Лиззи. Ей не надо было разыскивать Дэймона.

Отношения с собственным отцом у Лиззи не сложились. Мать ее была богатой наследницей. После смерти жены Чарльз промотал ее деньги и перестал интересоваться своей дочерью.

Лиззи тогда была слишком молода, чтобы что-то понять, но, может быть, именно поэтому, бессознательно протестуя, она бросилась в объятия Дэймона. Было так легко принять влечение за любовь, к тому же в ней бурлили гормоны.

– Спокойной ночи, Дэймон, и спасибо тебе…

– Не торопись, – сказал он, удержав ее за руку. – Мы еще не договорились о встрече.

– Ты действительно хочешь этого?

Взгляд его черных глаз был пронзительным, прожигающим насквозь. Лиззи понимала, что не должна терять самоконтроль, ведь она не могла выпалить прямо здесь, на улице, что у них есть ребенок.

– Почему бы тебе не зайти когда-нибудь ко мне в ресторан? Я там всегда, каждый вечер.

– Ты не шутишь? – пробормотал он.

Отпустив ее руку, он сел в свой «бентли». Лиззи смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Ее решение родить ребенка «для себя» казалось ей теперь эгоистичным. Но тогда ей было всего восемнадцать лет. Да, она научилась бороться с трудностями, выживать, но, может быть, она могла бы поступить и по-другому.

Однако, когда Тея родилась, Лиззи хотела защитить ее от боли, которую испытала сама. Ведь отец отвергнул ее. Может, и Дэймон не захотел бы ребенка?

Лиззи несколько раз пыталась связаться с ним, но на ее пути вставала его охрана. А затем вдруг у Теи обнаружились музыкальные способности. Лиззи считала, что она унаследовала их от бабушки, которая часто говорила, что в венах ее внучки течет музыка, а не кровь. Недавно Тея выиграла стипендию для обучения в престижной музыкальной школе Лондона.

Заслуживал ли Дэймон того, чтобы знать об этом?

– Уже вернулась? – воскликнул Ставрос с явным разочарованием. – Ты выглядишь невеселой, Лиззи. Что случилось?

– Я хорошо провела время, – заверила она босса, чтобы успокоить его. – И я вернулась, чтобы помочь тебе убрать здесь все к ужину.

– Тебе не надо было возвращаться. Ты заслуживаешь счастья! – воскликнул Ставрос, всплеснув руками.

Действительно ли? Сейчас она чувствовала вину оттого, что не могла связаться с Дэймоном все это время и держала его в неведении, потому что хотела жить с Теей без вмешательства богатого и могущественного мужчины. А теперь над ней нависла угроза.

Но все-таки нужно было обо всем ему сообщить.

Лиззи охватило внезапное волнение: она не знала, как сообщить обо всем дочери.

Лиззи Монтгомери! Дэймон не мог поверить, что нашел ее.

Было ли это случайностью?

Открыв дверь своих апартаментов, расположенных на верхнем этаже одного из самых престижных зданий Лондона, он задумался. Эту женщину он не мог забыть одиннадцать лет, потому что провел с ней волшебную ночь. У них был не только секс, хотя и секс был незабываемым.

Налив себе виски, Дэймон подошел к окну и стал смотреть на ночной город. Пустые светские красотки утомляли его. Сексуально они его уже не удовлетворяли. Он был жестким, целеустремленным, солидным мужчиной, и большую часть жизни посвящал работе.

И когда он приехал в Лондон, он в первую очередь подумал о Лиззи.

Может быть, ему надо найти ее? Хорошо, но что он будет делать дальше?

Он вспомнил, как Лиззи говорила о том, что мечтает поехать в Грецию, которую любила ее мать. Они лежали тогда в кровати, обнявшись.