Мишель Смарт: Ключик к сердцу принца

Эми вздрогнула.

Гелиос сжал руки и нежно ее поцеловал.

– Знаю, любимая, что имею власть ранить тебя, и клянусь всем святым, что никогда не употреблю эту власть во зло. Но ты должна понять одну вещь.

– Какую?

– Ты имеешь равную силу ранить меня.

– Правда?

– Жить без тебя – все равно что существовать в эмоциональном подземелье. Холодном, темном и безнадежном.

Он провел пальцем по ее мягкой щеке.

– Если для того, чтобы провести остаток жизни с тобой, мне придется отказаться от трона, я заплачу эту цену, и заплачу с радостью.

Она судорожно вцепилась в его рубашку, со страхом глядя на него.

– Но трон? Что с ним будет?

– Не знаю.

Он с сожалением рассмеялся.

– Следующий в роду Тезей. Это одна из вещей, которая поразила меня. Дед с бабкой вырастили трех принцев. И наследником не обязательно должен быть я. Мы все способны и можем занять трон. Кроме Талоса. Дело не в том, что он женится на простолюдинке. Он невероятно вспыльчив и в ярости не помнит себя. Возможно, отпугнет от страны больше людей, чем привлечет.

Она заставила себя фыркнуть в ответ на шутку.

– А если Тезей не захочет?

– Скорее всего, не захочет, – честно ответил Гелиос. – Но он понимает, каково жить без любимого человека. В жилах его невесты течет королевская кровь. Этого должно быть достаточно.

– А если нет?

– Тогда мы что-нибудь придумаем. Что бы ни случилось, клянусь, мы будем вместе до последнего вздоха, а монархия Эгона не пострадает. Верь мне, девочка. И чтобы доказать тебе…

Высвободившись из ее объятий, он сунул руку в карман и вытащил предмет, вынутый из витрины Педро несколько часов назад.

Лишившись дара речи, она смотрела, как он протягивает ей кольцо с сапфиром.

– Это, любимая, принадлежит тебе.

Он взял ее дрожащую левую руку, надел кольцо на безымянный палец и поцеловал.

– Когда-нибудь его унаследует наш первенец и, в свою очередь, передаст своему первенцу в день свадьбы.

– Наши дети?!

– Ты ведь хочешь детей, верно? – спросил он с внезапной тревогой, опасаясь, что сам все решил за нее. – Если нет, мы передадим кольцо Тезею.

– Нет-нет, я хочу твоих детей, – заверила она. Страх исчез, словно облако, заслонявшее солнце, и улыбка, широкая, как закат, разлилась по лицу. – Мы действительно будем вместе?

– Пока смерть не разлучит нас.

Радость была огромна.

Эми бросилась ему в объятия с такой силой, что оба упали на траву. Она оседлала его, и ее лихорадочные поцелуи наполнили его ослепительным счастьем.

Она принадлежит ему. Он принадлежит ей.

Они лежали на траве, наблюдая, как оранжевое солнце совершает последний за день путь по розовому небу. И он в сердце своем знал, что остаток жизни будет наполнен ослепительными красками самого прекрасного из закатов.

Шесть месяцев спустя

Красный купол Агья-Софии, собора, расположенного ровно на полпути между эгонским дворцом и столицей Ресиной, сиял под осенним небом так, словно был отлит из жидкого золота.

Эми, проезжавшая в карете мимо приветствовавших ее толп, подняла лицо к небу, греясь под теплыми лучами, и довольно вздохнула. В отличие от многих невест в этот день она не испытывала ни страха, ни тревоги.

Рядом сидели ее отец, который проводит невесту к алтарю, и маленький Тоби, гордый, как Панч, которому была отведена важная роль – нести кольца. Впереди ехала карета с тремя подружками невесты, ее будущими невестками, Амалией и Джо, и подругой Гретой. Кареты следовали за семеркой конных гвардейцев в парадных мундирах. Всадник, скачущий в авангарде, нес королевский штандарт Каллиакисов. Кареты тоже охраняли гвардейцы, дюжина всадников замыкала кортеж.

Церемония была пышной и торжественной. Через две недели, когда Эми и Гелиос вернутся в собор на церемонию коронации, количество гвардейцев утроится.

В небе парили десятки вертолетов, в которых сидели операторы со всех концов света, снимавшие церемонию.

Каким бы невероятным это ни казалось, Эми Грин, женщина, которую двухнедельным ребенком бросила родная мать, женщина, не уверенная в своем месте в этом мире, будет королевой Эгона.

Гелиос станет королем. И все это произошло благодаря бросившей ее женщине.

По словам Гелиоса, Тезей позеленел, когда он объяснил ситуацию братьям. Брат неохотно согласился занять трон при условии, если не будет иного выхода.

Делом занялись конституционные эксперты, правда, бесполезно. Талоса осенила блестящая идея изменить конституцию, поскольку, как он справедливо указал, конституцию уже меняли бесчисленное количество раз.