Шантель Шоу - Два скандала и одна свадьба

– Я собираюсь создать мемориал в память о Финне в дворцовом саду.

Сад был открыт для посещений, и ему хотелось, чтобы люди на минутку останавливались и думали о мальчике, которому было отпущено так мало времени.

Конференц-зал был полон журналистов. Аксель поднялся на помост и, оглядывая море лиц и нацеленных на него объективов, понял, что никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким. От охвативших его эмоций в горле встал ком. Он открыл рот… но с его губ не сорвалось ни звука.

Боже милостивый!

Аксель посмотрел на церемониальный меч, висящий на стене. На рукоятке его сверкали драгоценные камни. Ярче всех сиял крупный изумруд. Аксель вспомнил зеленые глаза Мины, и на него снизошло спокойствие. Она была права, когда говорила, что он не сможет смотреть в лицо будущему, пока не развяжется с прошлым.

Сделав глубокий вдох, он оглядел зал и начал:

– Восемь лет назад у меня родился сын, но он умер, когда ему было шесть недель и четыре дня от роду. Его звали Финн, и я… я любил его.

Желтые такси стояли бампер к бамперу вдоль Сорок второй улицы. Клаксоны загудели, пока Мина петляла между ними. Ступив на тротуар, она столкнулась с горой, которая сгребла ее в объятия.

– Увидев, как ты переходишь улицу, я решил предупредить твою дублершу, чтобы она на всякий случай приготовилась исполнить роль Джульетты завтра вечером.

Мина подняла глаза на отца.

– Я задумалась и не обращала внимания на то, что происходит вокруг, – призналась она.

– Я заметил, – сухо сказал Джошуа. – Ты и во время репетиций витаешь где-то. Волнуешься перед дебютом на Бродвее?

Разумеется, отец считает, что она может думать только о спектакле.

В театре Джошуа направился в свой кабинет, даже не оглянувшись, и Мина поняла, что он уже забыл о ней. Его критика больно задела ее, тем более что во время репетиций она прилагала нечеловеческие усилия, чтобы никто не заподозрил, как тяжело ей приходится. Наверное, отец никогда не будет ею доволен. Джошуа ничего не сказал, когда она сообщила ему, что собирается уйти со сцены и посвятить себя драматерапии, но Мина чувствовала: он разочарован.

Когда она вошла в его кабинет, Джошуа удивленно воззрился на нее.

– Вообще-то я волнуюсь не по поводу завтрашнего вечера, – раздраженно заявила Мина. – Разве ты не видишь, что я расстроена? – Точнее, у нее разбито сердце. – Думаю, ты в курсе, что мои отношения с Акселем подошли к концу. – Мина закусила губу. – Я понимаю, как важен для тебя театр, но иногда, честное слово, папа, я задаюсь вопросом: не безразлична ли я тебе?

Кустистые брови Джошуа образовали сплошную линию.

– Конечно нет!

– В самом деле? С того момента, как я утратила слух, я чувствовала, что ты сторонишься меня. Чтобы я ни делала, для тебя этого было недостаточно. Я начала бояться, что ты не любишь меня так же сильно, как Дарси, Вики и Тома. Ты гордился ими, а мне никогда не говорил, что гордишься мной.

Джошуа грузно опустился в кресло и тяжело вздохнул.

– Я любил тебя не меньше. Дело в том, что… – Джошуа Харт, великий актер и режиссер, на мгновение лишился дара речи. – Я всегда чувствовал свою вину за то, что ты перестала слышать.

– Почему? – выдавила Мина, пораженная неожиданным поворотом. – Ты не виноват, что я заболела менингитом.

– Разве ты не помнишь, что в тот вечер, когда ты заболела, я остался с тобой, потому что у мамы был спектакль? У тебя была небольшая температура. Я дал тебе какие-то таблетки и собирался проведать тебя позже, но увлекся разучиванием роли. Вернувшись домой, мать увидела, что ты вся горишь, и вызвала скорую. Если бы она так быстро не среагировала, ты могла бы умереть. Если бы я вызвал врача раньше, возможно, ты сохранила бы слух. Я видел, как ты пытаешься привыкнуть к своему состоянию, и меня грызло чувство вины. Врач предупредил, что наше отношение к тебе должно остаться прежним, что нельзя зацикливаться на твоей глухоте, но стоило тебе заплакать, как это разбивало мое сердце. И мне в голову не приходило, что ты решишь, будто я люблю тебя меньше остальных детей.

Мина смахнула слезу со щеки. Признание отца стало для нее откровением.

– Я никогда не винила тебя, папа. Вряд ли исход был бы другим, если бы ты вызвал врача раньше. Менингит развивается очень быстро.

– Извини, если я не показывал, как горжусь тобой, – с чувством проговорил Джошуа. – Ты замечательная актриса, и драматерапевтом ты будешь замечательным. – Он встал и раскрыл ей объятия.

Не чувствуя под собой ног, Мина подлетела к отцу и обняла его.