Тара Пэмми - Жить настоящим

– Надеюсь, ты примешь мое предложение… У меня нет выбора, Нихат. И теперь ты – либо моя гостья, либо пленница. Если я должен запереть тебя с ним, я… – В голосе Аяана послышалась боль. – Он мой брат. Когда-то он был и твоим другом…

Другом?! Из ее горла готов был вырваться истеричный смех.

Азиз бин Рашид аль-Шариф никогда не был ее другом. Он был ее чемпионом, ее принцем, он был мужчиной, который обещал осуществить все ее мечты.

Нихат поднялась и распрямила плечи. Встретившись взглядом с Аяаном, она кивнула – прежде чем смогла отказаться, прежде чем призраки прошлого лишили ее мужества, прежде чем ее самый большой страх пересилил чувство долга.

Она сделает это, потому что многим обязана королю Малику. Благодаря ему фантастическая мечта девушки из среднего класса стала реальностью. Она сделает это ради друга детства, который прошел через ад. Но прежде всего она сделает это ради мужчины, который когда-то любил ее больше всего на свете.

Не его вина, что она оказалась не той женщиной, какой он ее представлял.

– Я сделаю это… – прошептала Нихат, уже ощущая всю тяжесть последствий своего решения.

Сильные руки сжали ее в объятиях.

– Я должен предупредить тебя, Нихат. Он не тот, кого мы когда-то знали. И я не уверен, что тот человек когда-нибудь вернется.

Она снова была здесь – высокая, прекрасная, изящная.

Как мираж в пустыне, она являлась ему каждый день, чтобы дразнить, напоминать о прошлом.

В самое мрачное время суток, когда до рассвета оставался час, он ждал наступления нового дня, который не принесет ничего, кроме отвращения к себе.

Как бы пьян он ни был, то, что он совершил, придавливало его к земле.

Когда-то он был наследным принцем. Теперь он – пленник наследного принца, подходящее наказание для мужчины, на совести которого смерть сестры, страдания брата и другие грехи.

Этой мысли было достаточно, чтобы Азиз почувствовал, как стены дворца надвигаются на него.

В распахнутые двери ворвался ветер. Холод медленно и неотвратимо проник в мышцы. Завтра утром его правое бедро утратит подвижность.

Но сегодня воображение разыгралось, потому что он снова увидел ее.

На ней были темно-коричневая хлопчатобумажная туника с длинными рукавами и легинсы. В жизни ей всегда была присуща простота, она не позволяла ему транжирить на нее деньги. И не позволяла делать то, что он хотел с ней сделать, если уж на то пошло.

Например, поцеловать, прикоснуться к ней или обладать ею.

И все же он был ее рабом.

Ее шелковистые темно-каштановые волосы были стянуты в аккуратный хвостик – мило и вместе с тем строго, как ей и нравилось. У нее был высокий лоб, говоривший об уме, миндалевидные глаза цвета меди, немного длинноватый нос и полные розовые губы. Если анализировать эти черты по отдельности, чем он занимался долгие часы, в них не было ничего выдающегося. Но вместе они являли собой самое красивое лицо, которое Азиз когда-либо видел. Оно было полно жизни, радости и любви.

Перегнувшись через край шезлонга, на котором сидел, Азиз протянул правую руку. Бедро пронзила острая боль. Схватив бутылку виски, он сделал быстрый глоток. Крепкий напиток обжег горло и грудь, заставляя взгляд затуманиться еще сильнее.

Однако видение не исчезло. Более того, оно приобрело более четкие очертания, словно приблизилось к нему, чтобы доставить удовольствие.

Сейчас он мог видеть ее длинную шею – ту самую, которую ласкал когда-то. Недорогой поношенный хлопок обтягивал ее груди, но был не в силах скрыть их пышность. Туника доходила до середины ее бедер…

Вытерев рот, Азиз переложил бутылку в другую руку и резко поднялся.

В правом боку вспыхнула острая боль и разлилась по всему телу. Он слишком долго сидел сегодня и почти не тренировался с тех пор, как брат запер его во дворце.

Стиснув зубы, Азиз задышал глубоко и медленно. Прислонившись к колонне, он поднял глаза.

От того, что он увидел, у него перехватило дыхание. Пульсирующая боль стала ничем по сравнению с разверзшейся у ног глубокой пропастью.

Потому что теперь мираж причинял ему муку.

В прекрасных глазах женщины стояли слезы. Ее губы шептали его имя снова и снова.

Женщина, которую он когда-то любил больше жизни, женщина, которая в конце концов его уничтожила, стояла на расстоянии вытянутой руки. Для мужчины, который почти с радостью принял смерть, но потом обнаружил, что все еще жив, однако стал калекой, это была самая жестокая пытка.

Азиз с криком бросил бутылку в мираж, желая, чтобы он рассеялся.