Эндрю О’Коннор: Армстронги. Загадка династии

В своем сознании она вновь и вновь переживала события той ночи. Первый выстрел из пистолета, который едва не попал в нее. И выстрел второй, поразивший Чарльза. Виктория с тех пор больше ни разу не была в Армстронг-хаусе и не встречалась ни с кем из Армстронгов.

Она боялась, что эта связь, возникшая между ними как результат их согласованного обмана, может вдруг порваться, если она увидится с ними и заговорит. А Гаррисон с ними общался постоянно, и она узнавала обо всем, что происходит, от него. Чарльз все еще пребывал в критическом состоянии, боролся со смертью. Арабелла превратилась в сплошной клубок нервов. Было непонятно, что именно подтолкнуло ее на грань помешательства – ранение Чарльза, поступок Пруденс или страх, что правда выплывет наружу. Всем заправляла Маргарет, с ее железной волей и непоколебимой стоической уверенностью в себе. Что же касается Пруденс, то Гаррисон ни разу не упомянул о ней, а Виктория никогда не спрашивала. Единственное, что она поняла в результате всей этой истории, это то, что ее безмерная вера в собственные способности и силы едва не стоила ей жизни. Гаррисон всегда упрекал ее в том, что она думает, будто может уладить проблемы с кем и чем угодно. И теперь она полностью осознала, насколько ограниченны ее возможности.

– Все упаковано, – сообщил Гаррисон, подходя к ней в саду. – Грузчики будут здесь через час.

Она кивнула и протянула к нему руку, которую он подхватил.

– Нам уже пора выходить, иначе опоздаем на поезд, – сказал он.

Эта фраза внезапно напомнила ей ее собственные слова, адресованные в ту ночь Чарльзу, и она содрогнулась всем телом. Улыбнувшись, она кивнула мужу, после чего они развернулись и пошли, держась за руки, к дому.

Арабелла стояла в своей спальне и смотрела на замечательный солнечный день за окном. Двое лакеев несли Чарльза через передний двор, а Пруденс направляла их. После возвращения из больницы Чарльз в основном находился в своей комнате, но сегодня Пруденс настояла на том, что ему нужен свежий воздух. Арабелла содрогнулась, воспроизведя в памяти события последних нескольких месяцев. Долгое время Чарльз пребывал между жизнью и смертью. Когда же он наконец вернулся домой, он почти не мог ходить, крайне мало разговаривал и постоянно нуждался в уходе сиделки. Если он помнил что-то о той роковой ночи, то никогда этого не говорил и молчаливо поддерживал семейный заговор, на котором настояла Маргарет. Это спасло от гибели Пруденс, но теперь это же больше всего беспокоило Арабеллу.

Потом было проведено официальное расследование, и всем им пришлось снова давать показания. Арабелла хорошо помнила, как она тряслась от волнения, принимая присягу. Что же касается Пруденс, то, казалось, на нее это происшествие никак не повлияло. Она продолжала жить своей обычной жизнью. Арабелла часто думала, что, возможно, у ее дочери какой-то центр торможения в психике блокирует воспоминания о том, что она сделала в ту ночь. Сама Арабелла, конечно же, никогда не поднимала эту тему. Одним словом, никто и никогда об этом не упоминал – это стало их неписаным правилом.

– Мама! Мама! – закричала Пруденс из парка и помахала ей рукой.

Арабелла тоже помахала ей в ответ, понимая, что теперь нужно будет спуститься к ним. Она быстро сделала большой глоток джина и отправилась вниз. По ступеням лестницы она дошла до террасы парка, где, по указанию Пруденс, был накрыт стол для послеобеденного чая. Чарльз сидел в инвалидном кресле и смотрел вдаль на озеро.

– Что за чудесный день, правда, мама? Я все время говорю папе, что ему нужно выезжать каждый день и наслаждаться этой прекрасной погодой, и тогда он очень скоро поправится, – радостно заявила Пруденс.

– Да, если сиделка не будет иметь ничего против, – отозвалась Арабелла, усаживаясь на стул, оставленный за столом для нее.

– Я уверена, что она согласится. Она намного лучше той, которую я выгнала на прошлой неделе, – продолжала Пруденс.

Арабелла потянулась за серебряным чайником и подняла его, чтобы налить себе чаю. Внезапно рука ее задрожала и чай пролился на скатерть. Пруденс тут же вскочила со своего места и подхватила чайник.

– Давай я это сделаю, мама, – сказала она, наливая ей чай. Затем она взяла чашку Чарльза и отнесла ее ему. – Ты еще не хочешь немного чайку?

– Нет, – ответил он, не отрывая глаз от вершин холмов вдалеке на другом берегу озера.

– Нет проблем! – Пруденс поставила его чашку и села к столу. – Подумать только, скоро сюда из своей школы приедет Пирс и мы все лето будем вместе! И сможем заниматься всем тем, что делали раньше.