Мишель Уиллингем - Графиня по воле случая

Похоже, она в отчаянии, что ей некуда идти. Скорее всего, он поймал ее на лжи.

– Можешь уйти, – предложил он. – Очевидно, мое возвращение тебя оскорбило.

В глазах женщины снова блеснули слезы.

– Ты не представляешь, что мне пришлось пережить. Я думала, что никогда тебя больше не увижу.

Она положила больному компресс на лоб, коснувшись мимоходом его щеки. Нежный жест противоречил резким словам.

– Ты не жена мне.

Стивен вгляделся в ее силуэт. Немного худовата, но мягкие округлости груди притягивают взгляд.

– Нет, жена! – Она опустила руки и, не сводя с него пристального взгляда, попыталась сохранить спокойствие. Но это удавалось ей плохо.

Неужели он правда на ней женился? Расстегивал на ней платье, прикасался к шелковой коже, целовал ее? Судя по тому, как она отпрянула от него, вряд ли.

– Мне нужен доктор! – заявил он резко.

– Доктор Парсонс осматривал тебя вчера вечером. Я должна менять тебе повязки и следить, чтобы рана оставалась чистой. Он вернется завтра.

Слова звучали горько, но что-то в ее взгляде противоречило словам. Потерянность или одиночество?

– Почему я на тебе женился? – мягко спросил он.

Она подхватила поднос и направилась к двери.

– Тебе надо отдохнуть. Я с радостью отвечу на твои вопросы, но позже.

– Я хочу знать сейчас! Сядь!

С тем же успехом он мог приказать сесть кирпичной стенке. Если он действительно слетел с катушек и женился на ней, ясно одно: он потерял не только память. Он потерял разум.

…Эмили дрожащими пальцами опустила чайный поднос на столик. Граф Уитмор вернулся. И не помнит ни единой минуты их брака.

Будь он проклят! Несмотря на все усилия держать себя в руках, по щекам Эмили покатились горячие слезы. Его не было так долго, что она почти поверила в его смерть, хотя тела и не нашли.

Она так старалась забыть! На протяжении нескольких последних месяцев она не уставала напоминать себе, что ничего не значила для него.

Уже через неделю после венчания он вернулся в Лондон. В объятия любовницы. А она, наивная женушка, осталась брошенной в этом глухом имении.

Да, она слыхала, что брак часто бывает таким. Но не хотела верить. От его обаяния она просто потеряла голову. Ее мечта сбылась – прекрасный граф сделал предложение девице из благородной, но обедневшей семьи.

Но это ведь всего лишь мечта, правда? Он женился на ней – почему, она не имела ни малейшего понятия – и практически сразу исчез из ее жизни.

Теперь, когда он вдруг вернулся, она почувствовала себя вдвойне униженной. Она смахнула слезы и язвительно рассмеялась. Не стоит он ее слез! И чем скорее снова исчезнет, тем лучше.

Ее раздумья прервал детский крик. Эмили бросилась в детскую, то есть в спальню, временно переоборудованную в детскую, где ее племянник Ройс играл в оловянных солдатиков.

Эти солдатики да книга сказок – вот и все, что он привез с собой после смерти Дэниела.

После очередного воинственного клича раздался младенческий писк. Ройс нахмурился:

– Я не хотел ее разбудить.

– Ничего, все в порядке. – Эмили подняла малышку и прижала к своей щеке.

Ее племяннице Виктории было всего девять месяцев. Головку ее покрывал мягкий каштановый пушок. Из нижней десны торчали два первых зуба. Малышка потянулась и схватила Эмили за волосы.

Разжимая цепкие пальчики Виктории, Эмили одновременно укрепляла свою решимость. Семья у нее все-таки есть. Она позаботится о детях брата, она поклялась в этом на его могиле!

– Тетя Эмили? – Ройс уселся на полу, подтянув коленки к груди. – Папа за нами еще не приехал?

– Нет, милый. Пока нет. – Эмили до сих пор не сказала Ройсу, что папа никогда не вернется. Как могла она разрушить безопасный мир, в котором обитал племянник? Скоро Ройс и сам все узнает.

Свободной рукой она притянула к себе мальчика и крепко сжала обоих детей в объятиях.

– Я люблю вас обоих. Вы это знаете.

Ройс попытался вырваться.

– Я знаю. А теперь можно поиграть?

Эмили выпустила семилетнего полководца к его оловянным солдатам и уселась в кресло-качалку с малышкой на руках. Виктория плакала, не раскрывая глаз. Эмили похлопала девочку по спинке и тихо позавидовала. Как хорошо было бы повыть вместе с ребенком! Она даже не сразу заметила, как в дверях комнаты появилась тень графа.

– Что ты здесь делаешь? – Она встала, прижимая к себе младенца, как щит. – У тебя снова идет кровь. Не надо вставать.

Он ответил ей ледяным взглядом.

– Это мой дом, кажется. – Его губы сжались от боли, вокруг пролегли морщинки. Темно-кашта новые волосы растрепались под повязкой, прикрывавшей висок. Он прислонился к косяку. Жесткая щетина на щеках придавала ему диковатый вид, сейчас он ничем не напоминал лощеного графа.