Биби Истон - Рок-звезда

Прежде чем я успела договорить свои извинения, басист, хохотнув, засунул меня к себе под мышку. Щелк . Я поместилась туда, как кусочек пазла. Затем он притащил меня в гостиную и плюхнул к себе на колени. Так мы и провели остаток вечера. Два счастливых рокера, затерявшиеся посреди моря готов.

– Так как же тебя зовут, Звоночек?

И пока этот дьявол с ямочкой на щеке улыбался мне, я осознала, что он, как бы невзначай, медленно рисует у меня на бедре кружки своим большим пальцем.

Я хрипло выдавила: «Биби?»

Потом откашлялась и сделала новую попытку, заставив себя встретиться со взглядом его серо-стальных глаз. «Привет. Меня зовут Биби».

– Ну, Бибика, и почему же ты наливаешь себе сама?

Опустив глаза, я улыбнулась и поглядела на него из-под ресниц, безуспешно стараясь скрыть предательский румянец.

– Ну, так вышло, что было некому…

– Я, – перебил он меня с небрежной усмешкой. – Мне почему-то кажется, что теперь, Бибика, я буду приносить все твои напитки.

Я фыркнула, стараясь казаться крутой, и сказала:

– Да я даже не знаю, кто ты такой.

И Мистер Высокий Брюнет в Татуировках улыбнулся мне. Блеснули белые зубы. На щеках появились ямочки. Мое сердце забилось с дикой силой, а ладони вспотели.

– Я – Ганс, – мило сказал он, ничуть не задаваясь. – Я басист.

Ганс весь вечер не отводил от меня ни рук, ни глаз – и не то чтобы я была против. Он касался меня, смотрел на меня, говорил со мной совсем не так, как парень, которому надо залезть мне в штаны, а как парень, который уже там побывал… и познакомился с моими родителями.

Я взглянула в глаза Клеверочку, лиловому пони с облезлой розовой гривой, и подумала: «Так вот что чувствовала Золушка на следующее утро после бала. Только у меня даже хрустальной туфельки в доказательство не осталось. И у Золушки наверняка не было такого похмелья».

Клеверочек смотрел на меня печальными глазами с поволокой. Мне так хотелось, чтоб он мог оторваться от стенки целиком и сходить за чертовым аспирином. У меня раскалывалась голова.

Застонав, я подтянула повыше синтетическое одеяло, покрытое пони, и повернулась на бок.

На чье-то тело.

Завизжав, я шарахнулась назад, сообразив с опозданием на секунду, что если на односпальной кровати лежат двое, то шарахаться некуда . Почувствовав, что падаю с кровати, я вцепилась в первое же, что попалось мне под руку.

Это была рука. И она была покрыта кошмарными картинками. Восставший из Ада, и Джейсон, и Фредди оскалились на меня, когда я вцепилась в них, стараясь спастись от падения.

Рука сжалась и дернулась от меня, но я вцепилась в нее намертво. Ее движение втянуло меня обратно на кровать, и я с чпоканьем впечаталась мордой в голую грудь своего неожиданного соседа.

Под моей щекой раздался низкий, но веселый мальчишеский смех.

– Ты напугала меня до усрачки, – хохотнуло чудовище, обхватывая меня за плечи татуированной рукой и притягивая поближе. Этот жест и тепло, идущее от тела, превратили мое нутро в желе.

– Да это ты напугал меня до усрачки, – захихикала я, хлопая Ганса по груди. Мне хотелось подняться и поглядеть на него, чтобы убедиться, что он настоящий, и задать ему миллион вопросов о том, что было прошлой ночью. Но я не могла. Пока.

Сперва мне надо было остаться у него в руках.

Практически мурлыча, я прижалась к нему и обхватила его голое тело правой рукой. Прошло почти три месяца с тех, как я касалась пальцами мужского тела, как ощущала под щекой чью-то вздымающуюся грудь. Я не оставалась столько времени без парня, с которым можно обниматься, с тех пор… со средней школы? С начальной?

Сколько я себя помнила, у меня всегда был бойфренд. Мальчики обеспечивали меня двумя моими любимыми вещами: вниманием и обожанием. Дома я просто купалась в них, поскольку была единственным ребенком двух любящих хиппи. Но вне дома я добирала это от парней.

Парни, парни, парни.

Конечно, как и с любым наркотиком, цена все время росла. Сперва я расплачивалась за ласку поцелуями и взглядами под юбку. Потом мое тело стало отличной валютой, но мои дилеры были готовы принимать кровь и слезы. Пришло время, и я начала предлагать им куски собственного сердца, обернутые в обрывки моей души. Все что угодно, лишь бы получать любовь и обожание.

А в мае я заплатила тремя сломанными ребрами и пробитым легким.

Но я не сдавалась.

Вдохнув, я втянула в себя этот мужской запах – сигаретного дыма и пота. Запах рок-н-ролла.