Мерседес Рон - Моя вина

Мы сели. Мама с Уильямом тут же погрузились в беседу. Официантка смотрела на Ника, и лицо ее выражало одновременно удивление и недоверие.

Николас вертел солонку в руках и, казалось, ничего не замечал. Я обратила внимание, что у него были очень ухоженные руки, загорелые и большие.

– Что вы будете заказывать? – спросила мама.

Я позволила ей заказать за меня. Больше половины блюд в меню были мне неизвестны. Пока мы ждали еду, Уильям пытался вовлечь нас с Ником в разговор.

– Я уже рассказывал Ноа о том, какими видами спорта можно заниматься здесь, в клубе, – сказал Уилл, заставляя сына перевести взгляд с конца зала на него. – Николас играет в баскетбол, и он отличный серфингист, – сказал он, не обращая внимания на скучающий вид Ника.

Серфер… Я не могла вновь не закатить глаза. К моему несчастью, Николас заметил это. Он подался вперед, склонившись немного над столом, и сосредоточенно стал меня изучать.

– Тебя что-то забавляет, Ноа? – спросил он, стараясь выглядеть дружелюбным. – По-твоему, серфинг – это глупый вид спорта?

Пока моя мама не ответила за меня, а я видела, что она уже собиралась это сделать, я поспешила склониться над столом.

– Это ты сказал, а не я, – промолвила я, невинно улыбаясь.

Мне нравятся командные виды спорта, в которых есть стратегия, где нужен хороший капитан, настойчивость и усилия. Все это я нашла для себя в волейболе. И была уверена, что серфинг не может даже сравниться с ним.

Прежде чем я успела все это сказать, подошла официантка. Ник не мог не взглянуть на нее снова и на этот раз как будто узнал ее.

Мама и Уильям продолжали оживленно разговаривать, какая-то семейная пара остановилась поздороваться с ними.

Официантка, молодая девушка с темно-каштановыми волосами в черном фартуке, расставляла на столе наши блюда и случайно задела Николаса.

– Извини, Ник, – пролепетала она, а потом, испугавшись, взглянула на меня, как будто допустила большую ошибку.

Николас тоже посмотрел на меня, и я сразу поняла, что между ними что-то происходит.

Воспользовавшись тем, что наши родители были увлечены беседой, я наклонилась к нему.

– Ты ее знаешь? – спросила я, когда он наливал себе газированную воду в хрустальный бокал.

– Кого? – ответил он, прикинувшись дурачком.

– Официантку, – сказала я, с интересом глядя ему в лицо.

Его выражение ничего не передавало – оно было серьезным и спокойным. Уже тогда я поняла, что Николас Лейстер был человеком, который очень хорошо умел скрывать свои чувства.

– Да, она не раз меня обслуживала, – сказал он, глядя на меня.

Он смотрел так, как будто бросал вызов, как будто хотел, чтобы я начала с ним спорить. Почему-то меня это не удивило.

– Да, я уверена, что она много раз обслуживала тебя.

– На что ты намекаешь, сестренка? – сказал он, и я не могла не улыбнуться, услышав, как он меня назвал.

– Все богатые люди, как ты, одинаковы. Думаете, что вы боги, потому что у вас есть деньги. Эта девушка не перестает смотреть на тебя с того момента, как ты вошел сюда. Очевидно, что она тебя знает, – сказала я гневно. – А ты даже не соизволил взглянуть на нее. Это отвратительно.

Он внимательно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

– У тебя очень интересная теория, и я вижу, что «богатые люди», как ты их называешь, тебе крайне неприятны… Конечно, вы с мамой сейчас живете под нашей крышей и наслаждаетесь всеми теми удобствами, которые обычно предлагаются за деньги. Если мы кажемся тебе настолько презренными, то что ты делаешь, сидя за этим столом? – спросил он, глядя на меня пренебрежительно сверху вниз.

Я смотрела на него, пытаясь не выдать своих эмоции. Этот парень знал, что сказать, чтобы взбесить меня.

– Мне кажется, что вы с матерью еще хуже, чем эта официантка, – прошипел он, наклонившись над столом так, чтобы его слова могла слышать только я. – Вы притворяетесь теми, кем не являетесь, хотя обе продались за деньги.

Это было уже слишком. Гнев ослепил меня. Я взяла стоящий передо мной стакан и плеснула ему в лицо.

Жаль, что стакан был пуст.

Гнев и раздражение исчезли с лица Ноа, когда она увидела, что ее стакан был пуст.

Эта девушка была абсолютно непредсказуемой. Я был удивлен, как легко она вышла из себя. И мне понравилось наблюдать, какой эффект я могу произвести на нее всего с помощью нескольких слов.

Ее щеки, усеянные маленькими веснушками, стали розовыми, когда она поняла, что оказалась в смешном положении. Взгляд скользнул с пустого стакана на меня, а затем она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил, в каком глупом положении она оказалась.