Эль Кеннеди - Вызов

– Спасибо, тренер! – говорит Баки, с преувеличенным восторгом. От этого чувака он в один прекрасный день заработает аневризму.

Но Джесс и Баки в чем-то правы. С системой, которая заставляет нас платить пятьдесят тысяч в год и при этом быть практически проститутками, что-то явно не так. Во всяком случае, это касается тех, кто учится платно, как я. Но если я в чем-то и хорош, так это в том, чтобы быть мальчиком-игрушкой.

Надо отдать должное этой кучке болванов: мы умеем приводить себя в порядок. Команда пришла в субботу, одетая с иголочки в свои лучшие костюмы. Щетина сбрита. На волосах гель. Баки даже выщипал волоски в ноздрях, о чем он не преминул нам сообщить.

Обед для выпускников проходит в Вулси-Холле в кампусе. Пока что суть его состоит в том, чтобы слушать, как люди встают и говорят, как Брайар сделал их теми, кем они стали сегодня, рассуждают о служении обществу, учебном духе и бла-бла-бла. Места распределены так, что отдельно сидят спортивное отделение, представители сообществ, студенческого самоуправления и кучки других важных студенческих организаций, при этом много столов заполнено выпускниками. Все, что нам пока что надо делать, – это улыбаться, кивать, смеяться над их плохими шутками и говорить: «Да, сэр, чемпионат в этом году наш».

Хотя не все так плохо. Еда приличная, и много бесплатного бухла. Так что я – хоть немного – но кайфую.

Но как бы хорошо я ни выглядел в костюме, мне все равно кажется, что они чувствуют исходящий от меня запах. Смрад бедности. Больничную вонь новых денег. Все эти богатенькие засранцы, которые наверняка большую часть лет в колледже вдыхали кокаин через стодолларовые купюры из трастовых фондов, деньги в которых копились с тех пор, как их предки занимались работорговлей.

Семь месяцев назад я появился в Брайаре парнишей бунтарем из Лос-Анджелеса. Таких, как я, «добрые» люди из институтов Лиги плюща предпочли бы видеть в роли уборщика, а не студента. Тем не менее, отчим с пухлым кошельком ощутимо преображает тебя в глазах приемной комиссии.

Да, я могу наводить лоск, если нужно, но такие вот сборища напоминают мне, что я не один из них. Я никогда и не буду.

– Мистер Эдвардс. – Женщина постарше, усевшаяся рядом со мной, повесила на свою шею, кажется, все драгоценности английской королевы. Она кладет костлявую ладонь мне на бедро и наклоняется ближе. – Не будете ли вы так любезны раздобыть даме джин-тоник? От вина у меня болит голова. – Она пахнет сигаретами, мятной жвачкой и дорогим парфюмом.

– Не вопрос. – Надеясь, что она не заметит моего облегчения, я встаю из-за стола, благодарный за возможность ненадолго отойти.

Выйдя из главного зала, я встречаю Хантера, Фостера и Баки у коктейльного бара, где обслуживающий персонал все упаковывает, закончив разносить закуски.

– Можно попросить у вас джин-тоник? – спрашиваю я бармена.

– Да, без проблем. – Он начинает наливать напиток. – Чем больше бутылок я опустошу, тем меньше мне отсюда уносить.

– Джин-тоник? Братан, ты когда в мою бабульку-то превратился? – шутит Баки.

– Это не для меня. Это для моей хищницы.

Хантер фыркает и глотает свое пиво.

– Пожалуйста, не смейтесь. Еще пара джин-тоников, и она точно начнет мне на член усаживаться. – Я киваю бармену, спрашивая разрешения, и забираю себе бутылку пива, стоящую у него в коробке на полу.

– Насколько я знаю, – говорит Фостер, – твой член и так был занят на этой неделе.

Я открываю бутылку кольцом, которое ношу на среднем пальце правой руки.

– И что это значит?

– Насколько я слышал, ты провел ночь с Каппой в прошлую пятницу и прыгнул в кровать с Три-Дельтой в четверг.

Когда он так говорит, это звучит грубо. Но да, наверное, так оно и выглядит. Он, конечно, не знает, что мы с Тейлор провели вечер вполне себе платонически – за милыми беседами. И я не могу защитить ее честь, не выдав ее при этом. Я доверяю этим парням, но все, что я говорю, неизбежно пересказывается потом их девушкам: люди вообще сплетники по натуре.

– Кто рассказал тебе о перепихе с Дельтой? – с любопытством спрашиваю я, потому что Натали провела меня в особняк сестринства после полуночи. Как оказалось, в доме Дельты есть какое-то нелепое правило по поводу ночующих парней.

– Она сама, – отвечает Фостер, хихикая.

Я хмурюсь.

– В смысле?

Баки вытаскивает из кармана телефон.

– О да, мы все видели эту фотку. Подожди. – Он несколько раз нажимает на экран. – Да, вот она.