Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль

– Я люблю себя.

Слова выплеснулись из меня, словно кислота, обжигающая обнаженную плоть.

Взгляд Алека остановился на мне. Я только что налила себе еще вина и стояла, опершись о барную стойку.

– В самом деле? Тогда ты ловко маскируешься, – игриво ответил Алек, сделав щедрый глоток красного.

– Ты думаешь, что знаешь меня? Узнал всего за пару дней? – гневно парировала я, скрипнув зубами и нахмурившись.

Алек обернулся ко мне и сжал губы в тонкую линию. Все его чувства читались во взгляде: разочарование, упрямство и что-то еще.

– Я думаю, что знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь – или, по крайней мере, лучше, чем ты готова признать.

Он шагнул ближе и приложил ладонь к моей щеке. Я оттолкнула его руку и отскочила назад на одной ноге, оберегая лодыжку.

– Да? Думаешь, если ты какой-то там «художник», то можешь запросто читать людей? Если ты и в самом деле так считаешь, то твоя магия не сработала, французик – потому что последний человек, которого я сейчас хочу видеть рядом, это ты!

Я с силой грохнула бокалом о столешницу, расплескав вино.

– Твою мать!

Я проковыляла к рулону бумажных полотенец и яростно потянула, оторвав слишком много для такой небольшой лужицы.

– Давай я.

Алек попытался отобрать у меня полотенца, но я снова оттолкнула его.

– Я вполне справлюсь. Я подтирала за собой и за всеми остальными большую часть своей жизни. Уж с маленьким пятном я как-нибудь разберусь, – фыркнула я, сдерживая проклятые эмоции, которые так и рвались наружу.

Я ни в коем случае не могла позволить себе сорваться сейчас. Он решил бы, что я слабая и неприспособленная к жизни клуша.

Алек отступил и выставил руки ладонями ко мне.

– Ладно, ладно, je suis désolé. Прошу прощения, – повторил он на английском.

Я понимала, что веду себя как стерва. Но это была не его вина. Алек ничем не заслужил такого отношения. Когда я вытерла пролитое, он протянул мне новую бутылку вина. Я снова наполнила свой бокал.

– Поговори со мной, ma jolie. Я рядом. Я хочу быть рядом, чтобы тебе помочь, – мягко произнес Алек.

Взглянув ему в глаза, я поняла, что он говорит искренне. Ни в его голосе, ни во взгляде не было жалости. Лишь тревога за меня.

– Алек, прости. Просто сегодня, когда ты попросил меня подумать о счастливых временах, я вспомнила кое-что очень хорошее. Но это воспоминание было омрачено другим, очень горьким. Я все еще не разобралась до конца с этим периодом своей жизни. Вот и все. Ты тут ни при чем.

Подавшись вперед, я обвила его руками и опустила голову на его теплую грудь. Потянув носом, я вдохнула свежий лесной аромат его одеколона. Алек прижал меня к себе, обняв обеими руками. Одной он поглаживал меня по спине, утешая так, как мог сделать лишь мужчина его роста.

– У меня есть ощущение, что ты провела большую часть своей жизни, заботясь о других, oui?

Вместо ответа я только кивнула, по-прежнему уткнувшись лицом в его грудь и не желая видеть его глаза. Алек глубоко вздохнул и сильнее сжал руки.

– Значит, теперь, ma jolie, для тебя пришло время позаботиться о себе, oui?

И снова я кивнула из своего безопасного, укромного убежища.

– Я помогу тебе. Этот проект, «Любовь на холсте», станет для тебя отдушиной. Вместе мы отыщем для тебя мир и покой. С помощью искусства я покажу тебе и всем, кто пожелает увидеть картины, насколько ты совершенна.

Он взял меня за плечи и чуть отстранил от себя. Я вытерла рукой слезы. Я даже не понимала, что плачу, пока не заглянула в его прекрасные глаза. Такие умиротворенные, золотистые с кружащимися в них карими искорками. Я не могла оторвать от них взгляд, да и не хотела.

– Это будет лучшей из моих работ, и благодаря ей ты обретешь часть того, что поможет тебе двигаться дальше.

Он улыбнулся и наклонился ко мне. А затем наконец-то поцеловал меня так, как мне хотелось с первой же секунды нашей встречи.

Поцелуй был глубоким.

Влажным.

И долгим.

Его губы приникли к моим. Наклонившись вперед, он прижимался ко мне до тех пор, пока мое тело не попало в тиски между барной стойкой и его расставленными по обе стороны от меня руками. Мои руки зашарили по его телу, начиная с живота. Отчетливые кубики пресса – мой язык с радостью бы прогулялся по ним. Твердые грудные мышцы проступали под тонкой тканью футболки. Добравшись до шеи, я потянулась выше и погрузила пальцы в его шелковую гриву. В какой-то момент Алек распустил ее, что доставило мне величайшее удовольствие. Он заставил меня откинуть голову, чтобы получить лучший доступ, и к игре подключились его руки. Эта версия игры, несомненно, пришлась мне по вкусу.