Сара Морган: Игра по его правилам

– Ты говоришь о сексе? У меня не получится. – Лили сделала еще глоток воды. – Чтобы спать с мужчиной, я должна его любить. Эти два понятия для меня неразделимы. А как насчет тебя?

– Секс есть секс. Любовь есть любовь. Первое весело, а второго надо изо всех сил избегать.

– Наверное, со мной что-то не так.

– Все с тобой так. Но ты будешь разбивать свое сердце чаще, чем среднестатистический человек. – Британи сняла шляпу и принялась обмахиваться ею. – Как жарко! Нет и десяти часов, а я уже красная, как вареный лобстер.

– Это Крит. Чего ты ожидала?

– Я бы все отдала за то, чтобы провести несколько часов дома. Я не привыкла к такому солнцу. Мне так и хочется скинуть с себя что-нибудь.

– Ты проводишь лето в раскопках по всему Средиземноморью.

– И страдаю.

Британи вытянула ноги, и Лили ощутила легкий укол зависти.

– В этих шортах ты похожа на Лару Крофт. У тебя потрясающие ноги. Мне бы такие.

– Слишком много хожу по негостеприимным землям в поисках артефактов. А я хочу твои изумительные светлые волосы. – Волосы Британи цвета полированного дуба были собраны в хвостик. Несмотря на шляпу, ее шея уже загорела. – Послушай, не трать больше ни мысли, ни слезы на этого типа. Пойдем сегодня с нами. Мы собираемся на открытие нового крыла в археологическом музее. Мне донесли, что Лживой Задницы там не будет, поэтому вечер обещает быть интересным.

– Не могу. Сегодня утром мне позвонили из агентства и предложили срочную уборку.

– Лили, ты магистр археологии. Не стоит хвататься за случайные заработки.

– Мой исследовательский грант не покрывает кредита на обучение, а я не хочу иметь долги. И в любом случае я люблю наводить порядок. Меня это расслабляет.

– Любишь наводить порядок? Ты словно существо с другой планеты.

– Это удовольствие – превращать чей-то дом в эталон ухоженности, но жаль, что работать придется сегодня. Праздник в музее – отличный повод смыть грязь с коленей и принарядиться, не говоря уже о том, что можно полюбоваться экспонатами. Ну да ладно. Буду думать о деньгах. Сегодня мне обещают заплатить еще и за срочность. Хозяин решил нагрянуть без предупреждения. Большую часть времени он проводит в Штатах.

– Как его зовут?

– Понятия не имею. Компания не разглашает такую информацию. Через четыре часа я добавлю к своему банковскому счету кругленькую сумму, и все.

Рука Британи, сжимавшая бутылку с водой, замерла, не донеся ее до рта.

– Четыре часа? Чтобы убрать дом, тебе потребуется четыре часа?

– В нашей команде четыре человека.

– Что за место?

– Вилла. Большая. По прибытии нам выдадут поэтажный план, который мы должны будем вернуть после того, как закончим. Копии делать запрещено.

– Поэтажный план? – Британи подавилась водой. – Я жутко заинтригована. Можно, я поеду с тобой?

– Конечно. – Лили усмехнулась. – Отмывать чью-то ванную гораздо приятнее, чем наслаждаться коктейлями на террасе археологического музея и любоваться закатом над Эгейским морем.

– Критским.

– Строго говоря, Эгейским. Я пропущу отличную вечеринку, натирая пол. Я чувствую себя Золушкой. А как насчет тебя? Собираешься встретиться сегодня вечером с кем-нибудь и реанимировать свою интимную жизнь?

– К счастью, моя интимная жизнь не требует реанимации.

Лили вздохнула:

– Может, ты и права. Мне надо научиться относиться к жизни легкомысленно и использовать мужчин для секса, вместо того чтобы ждать, когда очередные отношения закончатся пшиком. Ты была единственным ребенком, верно? Ты когда-нибудь жалела, что у тебя нет братьев или сестер?

– Нет, но я росла на маленьком острове, жизнь на котором напоминала жизнь в большой семье.

– Здорово, – мечтательно протянула Лили. – Я в детстве постоянно болела, и уход за мной был той еще работенкой. У меня была экзема. Я постоянно была обмазана кремами и обмотана бинтами. Никому не был нужен вечно хандрящий ребенок. Я была так же желанна, как уличный щенок с блохами.

– Черт, Лили, ты выжимаешь из меня слезу, а я далеко не сентиментальна.

– Забудь об этом. Лучше расскажи о своей семье.

Лили любила слушать рассказы о дружных семьях, о любви, о переплетениях судеб. Для нее семья была похожа на пестрый свитер, в котором разноцветные нити образуют нечто целостное и чудесное, дарящее тепло и оберегающее от холодных жизненных ветров.

Лили рассеянно оборвала нитку, свисающую с края шорт. Она олицетворяла ее жизнь – одинокая, ни с чем не связанная нить.