Тара Пэмми - Наедине с любовью

Зафир, сидящий в углу комнаты и поглощенный своим планшетом, пристально на нее посмотрел.

– Тебе нехорошо?

Лорен промолчала, и Зафир, заподозрив неладное, подошел к ней:

– Лорен?

Каждый раз, когда она оставалась одна, ее мучила ноющая боль в животе. «Нервы», – решила она про себя и поделилась своими беспокойствами с Фаррах. Врач отнесла это к глобальным жизненным переменам и буйству гормонов.

– Мама спрашивала, обговаривалось ли в договоре попечение… И всякое такое… – промямлила наконец Лорен.

Сквозь высокий куполообразный мозаичный потолок просвечивало солнце, украшая все вокруг разноцветными отблесками. Зафир стоял посреди всего этого как ледяной истукан.

– О чем ты?

Казалось бы, обычный вопрос, но в его глазах застыло что-то угрожающее, жесткое. Лорен тут же вспомнила о том, каким безжалостным может быть Зафир на пути к своей цели.

– Не знаю… – окончательно смутилась Лорен. – Ну, если что-то случится с моим… – У него дернулась щека, и Лорен положила ладонь на живот, словно ища поддержки у неродившегося малыша. – То есть с нашим ребенком. Если ты снова женишься и у тебя будут дети. Тогда где мы будем жить и вообще…

– Значит, ты хочешь, чтобы эти пункты, – его губы скривились от отвращения, – были учтены в договоре? Ты хочешь обсуждать наш возможный развод?

При виде этого Зафира, холодного и подозрительного, Лорен подумала, что не знает его настоящего и рискует всем. Он не имел ничего общего с мужчиной, который трогательно просил ее руки.

Но ведь именно она начала этот ужасный разговор.

– Я просто…

Напряжение в комнате стало почти осязаемым, Лорен не могла дышать и собраться с мыслями. Не могла понять, почему продолжает тему, которая причиняла ей боль, а у Зафира вызывала отвращение.

Он стоял довольно близко и мог бы к ней прикоснуться, но не стал, и это ее сильно задело, ведь даже злясь, он не мог отказать себе в удовольствии коснуться ее.

– Если ты требуешь, чтобы эти пункты значились в договоре, тогда…

– Нет, – перебила его Лорен. – Я хочу доверия. Уважения. Мне противно даже думать о таком…

– Я не хочу начинать наш брак со странных условий, предполагая, что он все равно разрушится. Я намерен жениться раз и навсегда. На этом разговор окончен. Ты меня поняла?

Скопившиеся за неделю слезы вдруг полились из ее глаз. Облегчение, стыд, страх… Слишком много эмоций распирало Лорен изнутри:

– Я тебя поняла. Но если совет не примет меня и заставит тебя жениться на бейраатке…

– Они примут меня, тебя и нашего ребенка, – твердо заявил Зафир. – У них не останется выбора.

Лорен и представить себя не могла, сколько этот человек в течение жизни боролся со своим окружением и до сих пор борется, каждый день. Он честно делал свое дело, но люди постоянно в нем сомневались. Его заносчивость постоянно ее ранила, но по-другому общаться он, казалось, не умел.

Заднее освещение выгодно выделяло его широкие плечи, грудь, обтянутую темно-синей рубашкой, узкую талию и мощные ноги. Лорен охватило непреодолимое желание назвать этого гордого мужчину своим.

Чтобы весь мир знал, что Зафир принадлежит ей и только ей.

Обняв ее за плечо, он смахнул с ее щеки слезинку:

– По-моему, мы оба не хотели об этом говорить, разве нет?

Ее тело никогда не сопротивлялось ему, в отличие от разума. Лорен прильнула к Зафиру, чувствуя себя в его объятиях как в коконе. Он осторожно держал ее, от его тела веяло теплотой и нежностью.

Она шмыгнула носом и вытерла слезы:

– Ты прав.

Зафир внимательно на нее посмотрел. И его недовольный взгляд стал откровенно сердитым.

– Телефонный разговор с твоей матерью… Вот как все началось.

Лорен дернула плечами.

– Они приедут на свадьбу?

– Нет.

– Это тебя расстроило?

Обманутые надежды, одиночество – вот каков был результат немых детских слез и горечи, но в итоге Лорен поняла, как с этим справляться.

Она перенесла свою боль в служение людям, заботу о тех, кто с трудом мог себе позволить медицинскую помощь.

Старшая школа, колледж, ее совершеннолетие и день, когда она получила свое первое предложение о работе… Лорен прекрасно обходилась без родителей в самые важные моменты жизни. И прекрасно обойдется без них сейчас.

Сдерживая улыбку, она посмотрела на Зафира:

– Наверное, во всем виноваты гормоны.

Но вместо того чтобы расслабиться после ее чистосердечного признания, Зафир лишь насторожился.

– Она причинила тебе боль, и ты это скрываешь? И от меня, и от себя самой?