Кэтти Уильямс: Решил, что я твоя?

– Я знаю, Элис. – Он подался вперед и посмотрел на нее. – Ты абсолютно права. Я действительно ленивый. И всегда таким был. Но теперь все изменилось.

Надежда вспыхнула в ней с новой силой, словно костер, в который подбросили дров. Она не могла оторвать от него взгляда. Ее сердце стучало так, словно она только что пробежала несколько километров, а сама она дрожала как осиновый лист.

Элис осознавала, что очень устала и не хочет продолжать этот бессмысленный диалог, который все равно ничего не изменит. Она понимала, что чем больше пройдет времени, тем больнее ей будет.

– Тебе не стоит здесь оставаться. Уходи, пожалуйста, – еле слышно сказала она.

– Выслушай меня. Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Я рос во временных приемных семьях, у меня не было богатых родителей, как ты наверняка раньше считала. – Он криво ухмыльнулся. – Я никому об этом раньше не рассказывал. Когда тебя постоянно кидает туда-сюда, быстро учишься ни на кого не надеяться и никому не доверять. Я всю жизнь стремился зарабатывать деньги, которые сделали бы меня неуязвимым… И долгое время так и было.

– А… что потом?

Значит, он воздвиг вокруг себя ту же защиту, что и она. Только гораздо прочнее.

– Понимаешь, «отдавать» мне всегда казалось неудачной идеей. Я карабкался вверх изо всех сил, меня вели амбиции и стремление преуспеть, я не думал ни о чем, кроме этого. Всегда был один, полагался только на себя, но потом появилась ты…

– Ты никогда не говорил, что хочешь от меня чего-то большего.

– Я отказывался это признавать.

Он решился взять ее за руку, и она не стала возражать.

– Я люблю тебя, Элис. Раньше я никогда не испытывал ничего подобного и поэтому не сразу понял, что это такое. Я должен был сразу понять, что ты другая – и не только внешне. Я смотрел на тебя, сперва просто наблюдая, а потом мне стало любопытно, и чем больше я узнавал тебя, тем больше хотел быть с тобой, тем больше любил тебя… – Его голос дрожал, а Элис просто потеряла дар речи. – Я не собираюсь предлагать тебе то, что ты не сможешь принять. Я пришел, чтобы попросить тебя выйти за меня замуж. Никогда не думал, что произнесу эти слова вслух… Я понимаю, что показал себя не с самой лучшей стороны, так что не обязательно отвечать прямо сейчас…

Он был уже у порога, когда Элис вскочила и догнала его.

– Даже не смей никуда уходить! – Элис посмотрела на него глазами, полными слез. – Я люблю тебя, Габриэль.

– Правда? Ты не шутишь?

Элис засмеялась, потом вдруг всхлипнула и снова засмеялась. Габриэль обернулся и поцеловал ее. Элис закрыла глаза и прижала его к себе.

– У меня тоже были свои методы защиты, – призналась она, усаживаясь рядом с ним на кухонный стол и беря его за руку. – Ты теперь знаешь про мою семью – и похоже, я думала, что лучше вообще не попадать в ситуации, где можно пострадать. Я сразу классифицировала тебя как заядлого ловеласа и эгоиста и думала, что это мне как-то поможет! – Она поцеловала его в щеку.

– Ага, то есть ты думала, что если будешь думать обо мне плохо, то не сможешь в меня влюбиться?

– Что-то вроде того… Но потом случился Париж.

– Да, потом был Париж.

– Я была страшно напугана. Все эти твои правила… Я пришла к выводу, что единственным способом будет немедленно это закончить, пока еще не стало слишком поздно. Думала, это пройдет и мы быстро обо всем забудем. Но на самом деле было уже поздно…

– Черт побери, Элис, со мной случилось ровно то же самое! Я постоянно думал о тебе, но считал, что если отвлечься, то все пройдет. Потребовалось время, чтобы понять, что это не работает. – Он улыбнулся. – До сих пор не могу понять, чем же ты меня так поразила, Элис Морган. Жду не дождусь момента, когда назову тебя миссис Кабрера.

– Я тоже, Габриэль. Я тоже.

Флоренс Найтингейл – сестра милосердия и общественный деятель Великобритании в XIX веке.