Клэр Твин - Я, ты и шизофрения

– Расслабьтесь, девочки! – вмешался Майкл.

– А ты вообще заткнись, недомерок!

Вокруг нас собралась небольшая толпа таких же людей, как Алиса и её компания. Когда они начали смеяться надо мной и Майклом, я услышала женский голос в своей голове, который твердил: «Сделай это! Она заслужила».

Впервые согласившись с галлюцинациями, мои руки полезли в карман джинсов и достали деньги.

– Это того стоит, – произнесли мои губы, а ноги повели к автомату с напитками. Все вопросительно смотрят на меня, ожидая продолжение этого триллера. Я купила газировку, открыла её и сделала глоток. Все продолжают глядеть на меня и непонимающее шептаться. Я подошла к Майклу и улыбнулась ему, а затем мои руки вылили содержимое в банке на трёх девушек. Они начали громко кричать и барахтаться. Раздался громкий, хоровой смех подростков, что окружили нас.

– Освежитесь! – засмеялась я, чувствуя гордость.

Майкл начал громко хохотать и показывать пальцем на мокрых девушек, что напоминали куриц, попавших под дождь. Алиса и другие начали скулить и трогать свои мокрые кофты.

– Аманда Хилл, в мой кабинет, живо! – раздался глухой крик. Я оглянулась и увидела нашего директора. Все затихли и разбежались по сторонам.

Моя шалость не удалась, и теперь я сижу на стуле перед лицом директора, который раздраженно постукивает по деревянному столу.

Помещение наполнено грамотами, кубками и медалями за игры в соккер и волейбол. А сзади самого директора, висит его портрет.

– Твоё сегодняшнее поведение лишено всякого оправдание, Аманда! – начал лысоватый мужчина.

– Это не так, – возразила я.

– Что?

– Девушки, которых я облила, унижали меня и моего друга. Я должна была впитывать их высказывания?

Директор не ожидал моих слов. Он помнит меня скромной, милой девочкой, которая не способна обидеть и мухи. Это объясняет его удивление.

– Нельзя отвечать на насилие насилием!

– О боже, простите меня мистер Гроув, но в наше время только так и общаются. Вы не знаете ничего о своих учениках и о том, что происходит в стенах этого заведения. Говоря языком учебника истории, здесь творится междоусобная война! Одной рукой люди пожимают вашу ладонь, а другой вонзают нож в спину. Вот она, правда, мистер Гроув.

Мужчина внимательно слушал меня, совсем забыв, что тут директор он. Я закончила свою речь и ожидала казни, которую придумывал мне Гроув. Он перестал стучать пальцами об стол и посмотрел на часы.

– Это ничего не меняет. Ты поступила неприлично, потому, Аманда, ты отстранена от занятий на два дня!

– Что-о?! Мистер Гроув…

– Нет, не делай хуже. Собирай свои вещи и покинь это место на два дня. Родителям сообщат о твоем проступке!

Я смотрю на директора и пытаюсь сдержать слезы обиды и злости. Ненавижу несправедливость. То, что меня не будет, два дня в этой колонии очень даже радует, но, когда об этом узнают родители.... Как же мне хочется сейчас оказаться в глухом лесу, где есть только я и моя собачка – Догги; в своем маленьком домике, сидеть в мягком кресле у камина и пить вкусное какао. Но нет, я нахожусь в реальности, где есть только боль, боль и боль.

***

Сижу в комнате и смотрю в своё любимое окно. На улице вечер. В домах светит тёплый, желтый свет. Он так наполняет душу уютом, что становится хорошо внутри сумасшедшей головы. Все тихо и так спокойно, что, кажется, будто я не больна, будто я вновь вернулась в детство. Но, как обычно это бывает, идиллию нарушают шаги, а потом и голоса. В комнату ворвалась злая и нервная мама. Я знала, о чем пойдет речь и была полностью к этому готова. Тем более, мне нечего умалчивать правду, виновной я себя не считаю. Мама присела рядом со мной на подоконник и просто молчала, смотря во двор. Скажу в сотый раз, что моя мама очень терпеливая. Я люблю её за то, что она такая заботливая и понимающая. Некоторые мамы бы вбежали в комнату и снесли все к чертям. Но не она.

– Тебе уже все рассказали? – с какой-то тоской и усталостью произнесла я, не отрывая взгляд с неба, где плавали темно-синие облака.

– Хочу услышать твою версию, что произошло?

– Ничего, просто Алиса и её подружки обозвали меня и Майкла. Я дала сдачу. Драма, – с насмешкой объяснила я и опустила голову в пол.

– Мне кажется, что у тебя сейчас сложный период в жизни. Экзамены, выпускной класс – все это на тебя влияет, надеюсь, что скоро это пройдет, – мама взглянула на меня и улыбнулась так, как только умеет она: с заботой, любовью, пониманием.

– Спасибо, мам… Я редко это говорю, но спасибо!