Одри Карлан - Calendar Girl. Лучше быть, чем казаться

– Покончил с этой дружбой, когда трахал тебя по телефону.

С нашей ночи секс-смсок прошел уже целый месяц. Срань господня, он и в самом деле серьезен. По спине пробежал холодок, но в то же время меня до краев переполнило желание чего-то большего.

– Правило третье: мы всегда спим в одной кровати. Мы же не хотим путать наши отношения с тем, чем они не являются.

Я терлась об его член до тех пор, пока он не застонал. Положив руку мне на бедро, Уэс принялся круговыми движениями тереться о мои булочки.

– М-м-м. И, э-э, чем же они являются на сей раз?

Завершить наш разговор становилось все труднее, потому что член Уэса у меня за спиной был уже тверже строительного бруса. Мои трусики промокли насквозь от этой сладкой пытки.

Уэс отвел бедра назад, и я чуть не разрыдалась. Я даже пробовала протестовать, но он крепко держал меня, нагнув мою голову вбок и лаская губами изгиб шеи. И тут он разнес мой мир на части.

– Милая. Ты, я… это рай. И, начиная с этого дня, куда бы ты ни поехала и что бы тебе ни пришлось делать оставшуюся часть года, этот рай будет ждать тебя с распростертыми объятиями.

Рай. Уэс не солгал. То время, что мы провели вместе, месяц в Калифорнии и продолжение в Чикаго, все звонки, сообщения – все это было частью одного целого. Того места, куда я могла отправиться и оставаться собой, жить, быть счастливой.

– А четвертое правило? – почти благоговейным шепотом произнесла я.

Это был самый главный вопрос. Больше шести месяцев назад мы стояли так же, как сейчас, и он твердо устанавливал эти правила. Четвертое правило гласило, что мы никогда не должны влюбляться друг в друга. Сердце билось у меня прямо в горле. Я выгнулась, словно кошка. Его пальцы мяли и сжимали мои соски с удивительной деликатностью – так ко мне не прикасались уже слишком долго. Однако он по-прежнему не отвечал. Тревога, паника и желание вскипели в моей душе. Я крутанулась на месте и повисла у Уэса на шее, погрузив пальцы в его волосы и заставив наклонить лицо ко мне. Его глаза были такими зелеными, что у меня горло перехватило от красоты и грации невероятного создания по имени Уэстон Ченнинг.

Он с обожанием улыбнулся мне, и я прижалась к нему сильнее.

– К чертям четвертое правило. Я нарушил его шесть месяцев назад, когда влюбился в тебя.

На моих глазах выступили слезы, так, что очертания его фигуры размылись. Я рефлекторно сглотнула, борясь с комком в горле.

– Уэс, я…

– Я знаю, милая. Что-то в тебе изменилось. Начиная с моего приезда в марте и до наших звонков, сообщений, и этой фигни с Джи…

Я прижала палец к его пухлым губам, в которые мне так и хотелось впиться жгучими поцелуями. Последнее, что мне хотелось слышать из этого сексуального, как сам секс, рта – это ее имя, причем сейчас, когда я как раз собиралась признаться в любви к нему.

– Не сейчас, не здесь, где только мы с тобой.

Мой голос дрогнул. Уэс кивнул.

– Скажи мне то, что я хочу услышать, Миа. То, что мне нужно услышать. Я заслуживаю это.

Его тон требовал абсолютной честности.

Хочу. Нужно. Заслуживаю.

Так и было. Все это было правдой, и после шести месяцев отговорок, попыток отрицать очевидное, желания отрицать очевидное я наконец-то расслабилась. Впервые в жизни я собиралась получить что-то для себя. Что-то хорошее, доброе и только мое.

Мой Рай.

Глядя в эти бездонные зеленые глаза, перебирая пряди небрежно растрепанных каштановых волос и лаская губами его колючий подбородок, я наклонилась к нему так близко, что – неважно, насколько бы тихо я это ни произнесла, – он бы все равно услышал.

– Я люблю тебя, Уэс.

Когда смысл моих слов дошел до него, его руки до боли сжали мое практически обнаженное тело. Я чувствовала, как напряжение выплескивается из него мощными всплесками энергии.

– На сей раз я тебя не отпущу.

Его голос прозвучал хрипло и властно, но я знала, что за резкостью скрываются бушующие у него в груди чувства.

– Я люблю тебя.

Я поцеловала Уэса в щеку, и его хватка чуть ослабла.

– Я люблю тебя.

Поцеловала в брови, и он вздохнул.

– Я люблю тебя.

Поцеловала в губы, и он открылся мне.

Не прошло и пары секунд, как меня впечатали спиной в кровать, и тело Уэса нависло надо мной.

– Ты меня любишь?

Ему нужно было от меня это признание, с глазу на глаз, от сердца к сердцу.

– Люблю.

Его лицо просияло широченной, ослепительной улыбкой.

– Милая, я тебе сейчас так задам, что завтра, вполне вероятно, ты не сможешь ходить.