Катрина Кадмор - Моя прекрасная цветочница

– Я дважды проверил каждую коробку, но ваз не нашел.

Тихо простонав, она быстро набрала телефонный номер и заговорила с каким-то Жаном.

Андреас ушел в соседнюю комнату, пытаясь справиться с тоской, которую он ощутил, придя в мастерские впервые после смерти своего дяди.

Несколько минут спустя Грейс пришла к нему в комнату, где находилась печь. Она остановилась на пороге, крепко сжав телефон в руке. Ее щеки покраснели. Она расстроенно произнесла:

– Поставщики из Амстердама не отправили вазы вовремя. Их доставят только в субботу.

Андреас указал ей на ряд белых фарфоровых горшков, стоящих на скамейке у печи:

– Вы можете использовать их.

Округлив глаза, Грейс взяла горшок и провела пальцем по его краю:

– Вы уверены?

– За год до смерти дядя работал в основном с фарфором. Я не знал, что делать со всем этим, но продавать не хотел. – Он отвел взгляд. – Ему бы понравилось, что его изделия украсят свадьбу Кристоса.

С этими словами Андреас вернулся к основной работе в мастерской, намереваясь держаться на расстоянии от Грейс. Эта женщина лишала его самообладания.

Ему нужно открыть еще несколько коробок. Потом он уйдет.

Развернув небольшой прямоугольный сверток, Андреас увидел серебристые босоножки на высоких каблуках.

– Необычный атрибут для цветочных композиций, – заметил он.

– Мои босоножки! – Грейс оставила цветы, с которыми работала, и выхватила их из его рук.

Андреас представил себе красивые ноги Грейс в этих босоножках и почувствовал, как его охватывает жар. Чтобы отвлечься, он открыл следующую коробку.

– В магазине не оказалось моего размера, поэтому я попросила прислать босоножки сюда. – Проследив за его действиями, Грейс тихо и отчаянно прибавила: – Не открывайте эту коробку.

Но было слишком поздно. Андреас уже поддел пальцем бледно-розовые шелковые бретели и вынул на свет божий кружевное бюстье.

Грейс в ужасе посмотрела на бюстье, а потом на розовые шелковые трусики, оставшиеся в коробке.

– Это ваше? – поинтересовался Андреас.

Она открыла, потом закрыла рот, схватила бюстье и коробку, отошла в сторону и, повернувшись к Андреасу спиной, стала торопливо запихивать белье обратно.

– Это для свадьбы, но я вряд ли его надену.

Андреас понял, что ему пора уходить, иначе он совершит какую-нибудь глупость.

– Мне нужно позвонить. – В дверях он задержался. – Грейс?

Она обернулась.

– Наденьте его.

От удивления она снова открыла рот.

Еще никогда Андреасу не хотелось зацеловать женщину до беспамятства.

Грейс потянулась к языку колокола, чувствуя, как под ней шатается лестница.

– Какого черта вы делаете?

Она вздрогнула, услышав раздраженный голос Андреаса, и лестницу повело в сторону. Испуганный визг Грейс прорезал вечерний воздух, но, к счастью, Андреас удержал лестницу.

Она мельком взглянула на него. Он крепко сжимал боковины лестницы, поставив ногу на нижнюю ступеньку.

Грейс с трудом сглотнула, не зная, что ей труднее выносить: его ярость или жар в его глазах, который она увидела, когда он взял в руки ее бюстье. Они даже не нравятся друг другу. Почему же у нее такое ощущение, что она тает каждый раз, когда он оказывается рядом с ней?

– Решила дополнительно украсить часовню. Я делаю гирлянду, которая будет свисать с колокольни до земли. Мне нужно измерить точную длину.

– Боже! Вы истрепали мне все нервы! Нельзя заниматься этим одной, это опасно.

Он был прав, но Грейс не собиралась это признавать:

– Я в порядке… и я быстро.

Чтобы подтвердить свои слова, она обвязала веревку вокруг колокола, выбросила ее конец из окна часовни, затем спустилась по лестнице, избегая сердитого взгляда Андреаса.

– Мне нужно снова подняться и развязать другой конец веревки.

Он раздраженно вздохнул, сам поднялся по лестнице, отвязал веревку и сердито уставился на Грейс:

– Больше не залезайте на эту лестницу.

Конечно, она залезет. Но сейчас ни к чему с ним спорить.

– Вам еще что-нибудь нужно? – спросил Андреас.

– Можно мне срезать для гирлянды немного розмарина и лавра?

Он долго и скептически поглядывал на веревку в ее руке:

– Это действительно необходимо? Я думал, у вас мало времени.

Грейс хотела сделать нечто особенное, мечтала, чтобы ее проект был не похож на другие.

– Я найду время. – Она махнула рукой. – Я хочу, чтобы мои композиции были под стать здешним красотам.

Андреас посуровел, и Грейс невольно попятилась.