Сандра Частейн - Святой грешник

– Я вернулся, дорогая. Ты скучала по мне?

Молчание.

– Карен, я знаю, что ты меня слышишь. Открывай-ка глазки.

Она даже не шевельнулась.

– Я все равно не уйду и не оставлю тебя. Очнись же! – закричал он, давая выход своему отчаянию и гневу. – Господи, принцесса! Все это слишком затянулось. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Открой глаза, я должен знать, что ты борешься за жизнь.

Уходи!

– Ты лежишь уже много дней. Твои жизненные силы уходят, мышцы атрофируются. Давай же, принцесса, борись!

Никакой реакции. Нико услышал шум льющейся воды. Наверное, медсестра набирает воду, чтобы вскипятить чайник.

– Вода бежит, слышишь, крошка? Я наливаю горячую ванну для нас двоих. И еще у меня припрятана бутылка вина. Или ты хочешь шампанского? Ах да, ты ведь не любишь шампанское, я и забыл, что от пузырьков у тебя начинает щекотать в носу.

У тебя такой симпатичный носик. Я люблю твое тело и хочу, чтобы ты прижималась ко мне, а не лежала бесчувственная на постели. Кстати, какую пену добавить в воду, клубничную?

Карен, казалось, прислушивается.

– Нет, лучше, наверное, персиковую. Сегодня твоя очередь натирать меня маслом. – Нико действовал интуитивно, и при мысли о руках Карен, скользящих по его телу, кожа его покрылась мурашками.

Он просунул руку Карен себе под футболку, медленно провел вниз по груди.

– Мы так давно не занимались любовью. Вернись ко мне, принцесса. – Его голос был низким до хрипоты, а слова были куда более искренними, чем ему хотелось бы. – Мне больно, детка.

Кто ты? Разве я тебя знаю? Почему я тебя не помню?

Даже не глядя на монитор, Нико видел, что Карен слушает и реагирует на его слова.

Ей нравилось, когда он говорил с ней о страсти и о желании, но она все еще не приходила в себя. Время идет, надо что-то предпринять. И тут его осенило. Надо заговорить об опасности, о том, чего она боится и из-за чего попала в больницу. Опасность толкнула ее под колеса, она же и спасет ее.

– В городе объявился репортер. Он ищет тебя. Он уже был в библиотеке.

Сердце Карен, замерев на мгновение, бешено застучало.

– Не бойся. Он не знает, где ты. Правда, рано или поздно он все равно найдет тебя. Пока ты без сознания, я не могу увезти тебя отсюда.

Увезти меня? Ты не должен этого делать! Я не хочу, чтобы и ты пострадал вместе со мной. Садись на коня и скачи, уезжай. Скорее!

– Мы должны успеть до его прихода, Карен. Но мне не позволят забрать тебя с собой, пока ты не очнешься. Открывай глаза, крошка. Вернись же к своему цыгану.

– …Цыгану?

С минуту он молча смотрел на нее. Она действительно открыла глаза, заговорила. Все-таки получилось! Карен пришла в себя! Мак может гордиться им.

– Кто ты? – произнесла она слабо.

– Твой ангел-хранитель. – Он обнял ее и прижал к груди. – Верь мне, милая, я вытащу тебя отсюда.

Она снова закрыла глаза.

– Нет. Мне нельзя возвращаться.

Он терял ее. Состояние Карен было еще слишком нестабильно, она снова могла впасть в кому.

– Не волнуйся. Я никому не позволю причинить тебе вред.

Карен медленно приподняла налитую свинцом голову с груди Нико и, тяжело вздохнув, снова открыла глаза.

– Ты цыган из моего сна, – проговорила она нетвердо, щурясь от яркого света. – Но в жизни ты еще красивее.

Нико рассмеялся.

– Я? Красивый?

Красивый, сильный, словно выточенный из камня, мужественный. Твои глаза… Они пронзают меня насквозь.

– Кто ты?

С того самого мгновения, как она открыла глаза, Нико понял, что пропал. Неподвижные и пустые, ее глаза напоминали черно-белые картины Моне [1]. Но теперь, живые и умоляющие, они смотрели ему прямо в душу.

Опасность и страсть вступили в союз. Сердце Нико было не из камня, к тому же он должен был отвечать за свои слова. Он защитит ее, как и обещал.

Уже ради одного взгляда ее доверчивых, испуганных голубых глаз он был готов на все. Нико с нежностью смотрел на ее серебристые, рассыпавшиеся по плечам локоны. Она что-то спросила? Он с трудом вернулся к реальности. Да, она спросила, кто он.

– Я Нико, и я ждал тебя всю свою жизнь, – ответил он и понял, что говорит правду.

Она тихо вздохнула. Застонав, уронила голову ему на грудь.

– Не надо, не надо, – прошептала она одними губами. – Ты причиняешь мне боль.

Он опустил ее на подушку.

– Что у тебя болит? Голова?

– Нет.

Ему пришлось наклониться прямо к ее губам, чтобы расслышать ответ.

– Сердце. У меня болит сердце, – она открыто взглянула на него.

Густые черные волосы, точеное лицо с волевым подбородком. Он был олицетворенная мужественность. Такого мужчину невозможно забыть.