Сандра Браун: Жажда

Затем раздался еще один выстрел – в ее голове. Перед глазами появилась красная пелена, яркие желтые огни заплясали по стенам пещеры, потом все погрузилось во тьму, и Лорен отдалась блаженному забвению.

Мир. Безмятежность. Тишина. Счастье забвения.

Сны.

Гостиная Пратеров. Лорен за фортепиано. Она играет, хотя не слышно ни звука. На ней ослепительно-белое кружевное платье.

Мария стоит рядом с улыбающимся Беном. Он огромный и вдвое крепче, чем был в жизни. Он смотрит на Марию сверху вниз и нежно гладит ее по руке. Карсон Уэллс тоже здесь, улыбается Лорен своей доброй печальной улыбкой. Что все они делают в гостиной Пратеров?

Она ищет среди них еще одного человека и перестает играть. Она тщетно пытается увидеть смуглое худощавое лицо. Кого она ищет? Этого Лорен не может вспомнить. Ей только известно, что это лицо она хотела бы видеть больше, чем любое другое. Для нее это важно. Но почему? Почему? Видение постепенно погружается в туман, и она снова остается одна.

Она летит по длинному коридору. По обеим его сторонам колонны. У нее очень длинные волосы, настолько длинные, что, если бы она попыталась пролететь между колоннами, они обвились бы вокруг них и не пустили бы ее. Волосы тянутся за нею, пока она летит по этому бесконечному коридору. В конце него Лорен видит фигуру в свадебном наряде. Лицо, обрамленное кружевной фатой, похоже на ее лицо, но это не она. Это ее мать.

– Мама! – безмолвно кричит Лорен. – Мама, я лечу.

Она подлетает все ближе и ближе, видит прекрасное лицо, которое кажется почти прозрачным и все же живым. Глаза, совершенно такие же, как у Лорен, смотрят на нее с любовью, и она чувствует, как все ее существо наполняется радостью. Улыбающиеся губы беззвучно шевелятся, но Лорен понимает, что говорит ее мать:

– Лорен, ты стала прекрасной женщиной, и я горжусь тобой. Я любила тебя, когда ты была маленькой. По ночам я приходила в твою комнату и смотрела на тебя, пока ты спала, я целовала и ласкала тебя, удивлялась, что ты такая маленькая и нежная, я молилась, чтобы Бог дал тебе счастье. Ты всегда была таким милым ребенком, никогда не причиняла никаких неприятностей. Так жаль, что мне пришлось покинуть тебя. Я бы хотела быть рядом с тобой, видеть, как ты растешь. Но мне было так больно, Лорен. Пожалуйста, пойми, почему я была вынуждена оставить тебя.

– Мама, мама, я любила тебя. Я тебе когда-нибудь говорила это? Говорила?

– Конечно, моя дорогая. Много-много раз. Я знала, что ты меня любишь.

– Я ношу твои часы на груди, мама, у самого сердца. Они все время со мной. И смотрю на вашу с папой фотографию, сделанную в день свадьбы.

Лорен говорит торопливо, стараясь наверстать упущенное за долгие годы. Она говорит, но фигура матери начинает удаляться от нее, а ей хочется догнать ее, схватить и больше не отпускать.

– Мама, пожалуйста, не оставляй меня, ты мне нужна.

– Нет, Лорен, теперь тебе есть о ком заботиться. У нас еще будет время поговорить. Я буду тебя ждать, а теперь мне пора.

Мама все удаляется и удаляется от нее. Лорен не может ее отпустить. Она так долго мечтала увидеть ее, поговорить с ней.

Она протягивает к матери руки, но какая-то сила удерживает их. Лорен сопротивляется, но не может справиться с этой неведомой силой.

– Мама! – кричит она, но прекрасная женщина исчезает.

В один из дней Лорен попыталась открыть глаза, но боль слишком сильна, и она не может с нею справиться. Она слышит приглушенные голоса, но не понимает слов. Так трудно сосредоточиться.

Кто-то берет ее руку. Прохладные губы легко касаются ее лба. Палец нежно скользит по ее ладони. Все это приятно, но она еще не в силах это выдержать. И Лорен снова уходит в мир грез.

Но теперь сны неприятные. Она видит и сразу узнает Джереда, хотя он кажется другим, незнакомым. Он стоит, облитый ослепительным светом, и все его тело излучает золотое сияние. Он обнажен, если не считать сандалий, кожаные ремешки обвивают его мускулистые ноги до колен. Он держит меч и маленький круглый щит. Джеред похож на спартанского воина. У него чеканное лицо с жесткими чертами. Его мужское естество поднято и напряжено, и только одно оно кажется живым. Он стоит неподвижно. Лорен робко приближается к нему, почти напуганная суровым выражением его лица.

Как он красив. Она протягивает руку, чтобы коснуться его, но в ужасе отскакивает. Он не настоящий, не живой, он не человеческое существо. Это статуя, изваянная из камня, прекрасное лицо отражает разлитый вокруг яркий свет.