Кэролайн Андерсон: Останься навсегда

– Или этого?

Ее грудь тяжело вздымалась, дыхание стало поверхностным и прерывистым, адреналин переполнял их обоих. Его рука опустилась еще ниже, и его ладонь накрыла ее грудь.

– Или этого? – шепнул он снова.

– Нет…

Его рука двинулась дальше, по изгибу ее бедра, обхватила ягодицу и снова, минуя полотенце, вернулась на бедро. Он ощутил мурашки под пальцами – от холода или от его прикосновений? Не важно.

Оливер вновь провел рукой по ее коже; Кейт резко выдохнула и дернулась прочь, крепче прижимая полотенце к груди.

– Оливер, не надо. Я не хочу.

– Врунишка, – нежно отозвался он.

– Нет! – крикнула Кейт, умоляюще глядя на него. – Нет. – На этот раз это прозвучало уже мягче, но ее глаза просили совсем о другом, и он не мог противиться этому зову. – Пожалуйста, просто уходи…

Но он не мог. Оливер мечтал о ней пять долгих лет, и вот теперь она здесь, совсем рядом, полностью обнаженная, если не считать этого нелепого полотенца, которое она все еще держала в руке, и ее лучистые серые глаза смотрели прямо на него, и он не мог найти в себе силы просто встать и уйти.

– Нет, – резко сказал Оливер, вставая.

Он скинул куртку, содрал галстук с шеи, махнул рукой на пуговицы и просто с силой дернул полы рубашки в разные стороны. А потом схватил ее и прижал к себе.

– Оливер, нет, – простонала она, но ее губы сами потянулись к его губам, говоря «да», и вновь словно жидкий огонь потек по его жилам.

Он скинул ботинки, сдернул брюки вместе с бельем и обнял ее еще крепче.

Боже, как же она прекрасна. Ее кожа была прохладной и влажной после душа, и он мягко высвободил полотенце из ее пальцев, снимая капли воды с ее тела, сменяя полотенце губами, целуя каждый сантиметр этой бледной, светящейся кожи и чувствуя, как она загорается от его поцелуев.

Ее соски напряглись, и он осторожно прикоснулся губами сначала к одному, затем к другому, целуя и нежно потягивая, и она судорожно прижала к себе его голову, выдыхая его имя.

– Оливер, пожалуйста… – сбивчиво шептала она. «Пожалуйста, что? Пожалуйста, остановись? Пожалуйста, не останавливайся?..»

Он поднял голову и взглянул на нее сверху вниз, чувствуя, как перехватывает дыхание.

Ее губы опухли и покраснели от его поцелуев, глаза горели сумасшедшей страстью, руки беспорядочно блуждали по его телу.

Разве мог он противиться ей?..

Кейт просто не могла в это поверить. Хотя тело все еще горело от его поцелуев, но сердце болело сильнее.

Наверное, она сошла с ума. Она должна была выпроводить его отсюда сразу же, как только увидела! Ну почему она не сделала этого?

«Я просто растерялась», – сказала она себе. Растерялась оттого, что увидела его снова после стольких лет разлуки вот так, совершенно неожиданно. И это его напускное безразличие… Она видела, как бился пульс на его шее, видела желание в его глазах, – и она сама хотела его так сильно, как никогда. Теперь она получила то, чего хотела. Что дальше?

Она сглотнула слезы. Какой же надо было быть дурой, чтобы позволить ему прикоснуться к себе! Нужно было вышвырнуть его немедленно!

– Кэти…

– Не называй меня так. Меня никто так не называет.

– Да. Кроме меня.

– Но с тобой я не разговариваю, поэтому это мне безразлично, – сказала она, силясь надеть маску безразличия, чтобы не дать сердцу разбиться на миллион стеклянных осколков.

– В этом нет моей вины, – сказал Оливер, и теперь его голос звучал намного жестче. – Что произошло, Кейт? Сначала мы женимся и живем вместе, а потом ты вдруг сбегаешь без каких-либо объяснений, оставив мне только записку, которая ничего мне не объяснила, и у меня даже не было никакой возможности связаться с тобой. Ты ушла с работы, съехала с квартиры, твоя мать отказалась сообщить мне, где ты, – да ради всего святого, что я сделал не так?! Мы же любили друг друга, или это только я любил тебя?.. Черт возьми, я до сих пор люблю тебя, Кейт. Но я понятия не имею, почему ты бросила меня.

Она спустила ноги с кровати, подняла полотенце и безуспешно попыталась завернуться в него.

– Ты не сделал ничего плохого. Я просто разлюбила тебя, – солгала она. – Мы выросли и изменились, только и всего.

– И ты не могла сказать мне все это в глаза?

– Я говорила тебе об этом каждый раз, когда мы ссорились. Это не должно было стать для тебя неожиданностью.

Он горько рассмеялся:

– И тем не менее это стало для меня неожиданностью.

Она протянула дрожащую руку к телефону:

– Я позвоню на ресепшен. Думаю, тебе стоит одеться. – Она старалась не смотреть на его стройное тело с напряженными мускулами, на темные волосы, прикосновение которых все еще ощущала ее кожа.