Оливия Гейтс - Незнакомка из прошлого

Джохара нисколько не возражала. Она уже давно мечтала остаться с ним наедине.

Шахин ушел, чтобы проинформировать своего отца и отца Джохары о том, что драгоценности будут возвращены завтра в первой половине дня. Когда она спросила, какое оправдание он для этого придумал, Шахин заставил ее пожалеть о заданном вопросе. Джохара покраснела, вспоминая об этом сейчас.

– Сними дупатту, моя драгоценная.

Джохара повернулась, услышав страстный призыв Шахина. Она наблюдала за тем, как он к ней подходит, и машинально подняла руки к голове.

Когда она сняла ткань с головы, Шахин снял с шеи свой шарф и швырнул его на пол:

– Теперь сними лехенгу.

Она снова ему повиновалась, с радостью избавляясь от длинной юбки.

Он быстро подошел к ней и сорвал с себя плащ. Джохара несколько раз сглотнула, наблюдая за его красивыми и сильными движениями. Вскоре на ней остались только туфли на высоких каблуках.

– Ну, так несправедливо, – хрипло произнесла она, когда Шахин встал перед ней в трусах. – На тебе всегда слишком много одежды.

Он прищурился, страстно оглядывая ее с головы до ног:

– Нет ничего приятнее, чем смотреть на твое обнаженное тело.

– Сегодня я очарована всем. – Она закрыла грудь руками. – О сегодняшней церемонии я и мечтать не могла. Все было продумано до мелочей. Одежда, обстановка. Ты даже пригласил на свадьбу мою маму и Арама. Я не смогу выразить словами, что означает для меня твое внимание. Что ты значишь для меня. Ты всегда был для меня всем… Но теперь… Теперь… У меня нет слов. Я только надеюсь, что ты всегда будешь позволять мне доказывать мою любовь, как ты доказываешь свою любовь мне.

Она дрожала от избытка чувств и благодарности, испытываемых к Шахину. Сейчас он принадлежит только ей. Она любила каждое его прикосновение, каждый его поцелуй. Ее любовь к нему стала сильнее, когда она узнала, что вынашивает его ребенка. И все же Джохара не могла до конца поверить в то, что Шахин стал ее законным мужем.

Осознание единения с Шахином стало настолько всеобъемлющим, что у Джохары путались мысли.

А затем Шахин заговорил, вкладывая в слова те чувства, которые испытывал сам и которые переживала Джохара, и от этого ей стало одновременно грустно и приятно.

– Я думаю только о том, чтобы доказать мою любовь, продемонстрировать, что всецело тебе принадлежу. Я никогда не смогу тобой насытиться, моя драгоценная. Моя страсть становится все сильнее. Но теперь, зная, что ты беременна и стала моей законной женой… Желание, которое я испытывал в нашу первую ночь, не сравнится с тем, что я чувствую сейчас. И я опасаюсь, что уже не смогу сдержать свой порыв. Меня одолевают опасения. На этот раз наша близость будет настолько бурной, что мы оба окажемся на грани жизни и смерти.

– Ну и что?

Ее беспечный вопрос окончательно лишил его самоконтроля. Взяв Джохару за руку, он крепко прижал ее к себе:

– В самом деле, ну и что? Хочешь ли ты узнать, насколько рискованно наше влечение друг к другу?

– О да. Да, Шахин, я хочу умереть от восторга. – Она опустилась перед ним на колени и потянула вниз его трусы.

Едва Джохара успела коснуться губами его члена, как Шахин резко поднял ее и прижал к себе. Она захныкала в знак протеста, а он, прорычав, припал губами к ее соску. Она вскрикнула снова, почувствовав новую волну возбуждения.

– Ты всегда говоришь, что несправедливо, когда я доставляю тебе удовольствие, а ты мне нет. – Он прижал ее к стене у кровати. – Сегодня я первый доставлю тебе удовольствие, а потом придет твоя очередь.

Правой рукой Шахин прижал Джохару к стене, а левой схватил за запястье. Она услышала резкий щелчок.

Джохара попыталась повернуть голову, но встретила взгляд Шахина в упор и забыла обо всем.

– Я хочу вторгнуться в тебя и умереть от наслаждения, – произнес он.

– Тогда поторопись, пожалуйста…

Прошло немало времени, прежде чем Джохара пришла в себя. Приподняв тяжелые веки, она обнаружила, что лежит на спине на кровати, а Шахин стоит на коленях между ее ног и ласкает ее бедра, плечи, руки и живот. Она видела, с каким вожделением он на нее смотрит.

– Тебе понравилось?

– Ты был прав… – невнятно произнесла она. – Это было… на грани жизни и смерти. У меня было ощущение, что… взорвалась каждая клеточка моего тела.