С. Стивенс - Легкомысленные

Келлан пригнул голову, прижавшись ко мне теснее – теперь мы соприкасались и грудью.

– Вот что, выходит, было у нас? Искра? Ты решила, что, если она угаснет, я запросто тебя брошу?

Слово «если» он произнес так, будто сама эта идея представлялась ему дикой.

Келлан уткнулся в меня лбом и поставил ногу между моими. Мое дыхание участилось, а затем чуть не замерло насовсем при его словах.

– Ты единственная, кого я любил… за всю жизнь. Ты думала, что я это вычеркну? Ты всерьез считаешь, что для меня в этом мире кто-то может сравниться с тобой?

– Теперь я это знаю, но тогда была в панике. Я испугалась…

Мой подбородок запрокидывался, пока наши губы не встретились.

Он отодвинулся и сделал шаг назад. Я вцепилась в его руку, чтобы удержать. Он глянул вниз, потом на меня, и в его глазах развернулась борьба между желанием и нежеланием.

– А меня, Кира, это как будто не пугает? – Келлан покачал головой. – Ты думаешь, что любить тебя было так легко или порой приятно?

Я потупилась и звучно сглотнула комок. Да, я догадывалась, что я не подарок. Его последующая речь подтвердила это.

– Ты столько раз погружала меня в ад, что сейчас я прикидываю, не спятил ли я, раз вообще говорю с тобой.

По моей щеке покатилась слеза, и я шевельнулась, чтобы уйти. Он сгреб меня за плечи и прижал к стене. Я подняла на него взгляд и уронила еще одну слезу. Келлан ласково смахнул ее большим пальцем, заключил мое лицо в ладони и заставил смотреть на себя.

– Я знаю, что у нас все было ярко. И понимаю, это пугает. Поверь, я чувствую то же. Но это настоящее, Кира. – Его рука метнулась от своей груди к моей, затем вернулась на место. – Это настоящее, глубокое, и оно не может просто… взять и выгореть. Я покончил с бессмысленными связями. Ты – все, что я хочу. Я никогда бы не ушел от тебя.

Вскинув руки, я попыталась взять его так же и притянуть к себе, но Келлан успел отшатнуться. Его глаза, наполненные почти нестерпимой печалью, теперь оказались на расстоянии полуметра.

– Но все-таки я не могу быть с тобой. Как я могу поверить… – взгляд Келлана уперся в пол, а голос понизился настолько, что был еле слышен сквозь гул, стоявший в коридоре, – в то, что это ты не бросишь меня в один прекрасный день? Сколько бы я ни тосковал по тебе, эта мысль удерживает меня в стороне.

Я шагнула к нему и потянулась за его руками.

– Келлан, мне очень…

Он поднял на меня глаза и перебил:

– Ты бросила меня ради него, Кира, пусть даже это был рефлекс, потому что была в ужасе при мысли о нашей совместной жизни. – При этих словах Келлан горестно сдвинул брови. – Ты все равно собиралась уйти от меня к нему. Откуда мне знать, что это не повторится?

– Нет… Я никогда не уйду от тебя. Я больше не буду тебя чураться. Не стану отрицать того, что у нас было. Не буду бояться.

Я говорила на удивление ровно и слегка подивилась тому, что успокоились и мои нервы. Мои слова были искренни – возможно, в большей мере, чем когда бы то ни было.

Келлан печально помотал головой:

– Со мной дело иначе, Кира. Мне все еще нужна та минута…

Я положила руку ему на живот, и Келлан покосился на нее.

– Ты еще любишь меня? – пролепетала я.

Мое дыхание замерло в ожидании ответа. По выражению его лица и содержанию песни я заключала и надеялась, что да, но мне нужно было это услышать.

Он вздохнул, посмотрел на меня и медленно кивнул:

– Ты не поверишь, насколько сильно.

Я подступила ближе и провела рукой вверх по его груди. Он закрыл глаза. Пальцы пробежались над сердцем, и Келлан придержал их там.

– Я не бросил тебя… Ты сохранилась здесь.

Мне показалось, что это метафора, пока я не вспомнила слова Мэтта, произнесенные в разговоре с Анной. Тот же сказал: «У самого его сердца»… Тогда я вообразила, будто Келлан совершил нечто романтичное для другой женщины, но что, если…

Я взялась за ворот его футболки и потянула вниз. Келлан тихо вздохнул, но уронил руку и не препятствовал мне. Я точно не знала, чего ищу, но затем разглядела черные отметины на некогда чистой коже. Недоумевая, я продолжила тянуть ткань – и потрясенно разинула рот. Когда-то Келлан сказал мне, что не может придумать ничего такого, что бы он хотел иметь на коже начертанным навеки, – и вот передо мной стояло мое собственное имя, красивыми буквами выведенное прямо над его сердцем. Он сохранил меня в буквальном смысле. Мое собственное сердце разлетелось на куски, когда я провела пальцем по крупным витым буквам.

– Келлан… – Мой голос пресекся, и мне пришлось сглотнуть.