Мишель Лейтон - Плохие парни. Спускаясь к тебе. Книга 1

– И ты думаешь, что можешь использовать их для… чего?

– Я не собирался объяснять тебе, что именно ты будешь просматривать, но хотел, чтобы ты взглянула на эти книги. Я изучал их бесконечно долго в последние месяцы и пришел к выводу, что в них есть свидетельства, из-за которых некоторые высокопоставленные лица могут оказаться за решеткой и провести там остаток дней. Если мои подозрения подтвердятся, в этих книгах есть доказательства уклонения от уплаты налогов. Это вкупе с еще несколькими преступлениями, в которых их может обвинить отец – убийство матери и брата далеко не последнее из них, – повлечет за собой обвинение в рэкетирстве, и они подпадут под действие закона об организациях, деятельность которых основана на рэкете и коррупции.

Оливия молчит так долго, что я начинаю сомневаться, поняла ли она, о чем я вообще говорю.

Но вот Оливия наконец отвечает, и я понимаю, что́ задело ее сильнее всего.

Это именно та часть разговора, которая превращает меня в ничтожество, подтверждает сложившееся обо мне у большинства людей мнение.

Как странно, просто нереально: смотрю на парня, которого знала как Кэша, и внезапно на его месте появляется Нэш. Волосы растрепаны – ну точно Кэш. Одежда обычная – как у Кэша. Некоторые манеры тоже не оставляют сомнений – это Кэш. Но речь, внезапное переключение на стиль интеллигентного, успешного будущего адвоката – это целиком и полностью Нэш. Поразительно.

Но не так поразительно, как его предложение, сделанное будто бы между прочим.

Я говорю тихо, стараясь сохранять спокойствие:

– Значит, ты мне сообщаешь, что собирался вовлечь меня в дело, которое может стоить мне жизни, даже не предупредив об опасности? Не дав никакой информации? – Я встаю. Просто не могу вынести этого. Ярость затапливает меня, как струя из пожарного шланга, и я не в состоянии оставаться на месте. Если буду сидеть, просто взорвусь. – Не оставив возможности выбора?

У Кэша хватило порядочности хотя бы изобразить смущение. Стыд. Раскаяние.

– Понимаю, это выглядит именно так, но, уверяю, я ни за что не поставил бы тебя под удар. Мне было нужно, чтобы ты проверила расчеты, посмотрела налоговый кодекс, высказала свое мнение. Я собирался объяснить тебе, что эти книги – из одной фирмы, которую я хочу приобрести, но кое в чем сомневаюсь. Ведь я был уверен в тебе, знал, что ты не проговоришься, если мои подозрения подтвердятся и там действительно есть серьезные нарушения. Если бы я отнес их к аудиторам, они могли бы посчитать своей обязанностью выяснить название фирмы и подать заявление в полицию. Вот такие безумные мысли.

Хотя эти объяснения делают ситуацию менее ужасной, гнев мой никак не уляжется и рассуждать спокойно мне трудно. Правда, в глубине души я понимаю: главная проблема в том, что мне лгали, и ни в чем другом. Странно, но все остальное кажется ерундой: пережить можно, хоть и с помощью ликера, успокоительного, времени на раздумья, но все равно «лечению» поддается.

Но это вранье… Всегда ненавидела лгунов и когда мне врут – больше всего на свете. Для меня это всегда было единственным действительно непростительным грехом.

Может ли Кэш стать первым исключением? Или рана останется незалеченной навсегда, что бы нас ни связывало?

– Оливия, пожалуйста, пойми, что я никогда, никогда бы…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его:

– Стоп. Прошу тебя, больше ни слова. Кажется, на сегодня я выслушала достаточно. Может быть, мне этого хватит на всю жизнь. Но я ничего не пойму, если у меня не будет времени подумать.

Кэш выглядит побежденным. Не обеспокоенным, как если бы боялся, что я кому-нибудь выдам его секреты, а именно побежденным. Похоже, он рискнул и получил отдачу, но не такую, как ожидал. Легкие уколы совести – я же растоптала его попытку исповедаться – сознательно подавляю. Прямо сейчас не могу позволить себе испытывать к нему жалость. Нужно быть практичной, рациональной, холодной. И никаких эмоций.

Я притворяюсь, что копаюсь в сумочке. Не могу встречаться с Кэшем глазами. Иначе рассыплюсь. Знаю, что рассыплюсь.

– Спасибо, что починил и пригнал машину. Деньги я тебе верну. – Начинаю бочком пробираться к двери. Бегство выставило бы меня трусихой, хотя именно этого мне и хочется – убежать. Далеко и очень быстро.

Кэш ничего не говорит. Я не поднимаю глаз, пока не оказываюсь у двери, а Кэш – слева от меня. Стою и думаю: может, стоит сказать еще что-нибудь? Однако ничего путного в голову не приходит.