Лиза Джонс: Темная страсть

Жуткую тишину прервал негромкий щелчок, и мне разом стало не до Криса с его упорным нежеланием отвечать на мои эсэмэски. Я лихорадочно пыталась понять, что это за звук – тщетно. О да, теперь я понимала, какого сваляла дурака, явившись сюда. Обычно я стараюсь не делать глупостей – и, как правило, мне это удается, – но уж если делаю, то с размахом.

Я застыла, не осмеливаясь не только шелохнуться, но даже дышать – потом до моего слуха долетело чье-то хриплое, с присвистом, дыхание, и в первый момент я даже не сообразила, что это дышу я сама. Я пыталась заставить себя стоять тихо – напрасная попытка. Словно чья-то безжалостная рука сжала мне горло – я задыхалась, воздух почему-то отказывался поступать в легкие. Я пыталась вздохнуть – и не могла. Я хватала воздух пересохшими губами, чувствуя, что вот-вот задохнусь. Это удушье, обреченно подумала я. Да… точно. Я еще не успела забыть это чувство, знакомое мне с того дня, когда пять лет назад врач, вышедший из палаты, где лежала моя мать, объявил, что она умерла. Даже понимая, что со мной происходит, я продолжала судорожно втягивать в себя воздух, зная, что тем самым только выдам свое присутствие. А вот чего я никак не могла взять в толк, так это почему, понимая, что со мной, я ничего не в силах с этим поделать.

Внезапно до меня дошло, что я стою – а я решительно не помнила, как поднималась на ноги. Руки у меня разжались, и бумаги разлетелись по полу – а я решительно не помнила, что держала что-то в руках. Крик застрял у меня в горле – страх толкал меня в спину, подсказывая бежать. Животный ужас оказался настолько силен, что я даже сделала крохотный шажок, однако еще один чуть слышный щелчок заставил меня прирасти к полу. Взгляд метнулся к двери – однако меня по-прежнему окружала темнота. Я не могла различить ничего – ничего, кроме бездонной черной дыры, готовой поглотить меня в любую минуту. Еще один чуть слышный щелчок. Что означает этот звук? Внезапно моего слуха коснулся едва различимый шорох – звук шагов, как показалось мне в тот момент, – явно приближающихся к двери. В крови моей кипел адреналин – думать я была не в состоянии, могла только действовать.

Вытянув перед собой руки, я двинулась в том направлении, где было меньше всего вероятности на что-то наткнуться. Дверь, дверь, дверь… где же эта чертова дверь, лихорадочно гадала я. Мои руки шарили в пустоте – внезапно я ощутила прикосновение чего-то холодного, металлического. Чуть не зарыдав от облегчения, я с треском захлопнула дверь. А что теперь, спохватилась я. Нужно ее запереть. Но как? Боже… я не могла этого сделать. Реальность произошедшего обрушилась на меня, придавив к земле. Замок был снаружи, стало быть, тот, кто стоял по другую сторону двери, мог – о Господи! – запереть меня внутри. Или… я похолодела. Что, если тот, чье присутствие я почувствовала, успел проскользнуть внутрь до того, как я захлопнула дверь?

Вздрогнув, я резко обернулась, прижалась спиной к двери и вдруг вспомнила, что в кармане куртки должен быть сотовый. Попыталась нащупать его и не смогла. Поглотившая меня темнота лишила не только возможности видеть, но и всякой способности соображать. Как же это я сразу не подумала о телефоне? Наконец удалось нащупать его, но мобильник, выскользнув из моих ослабевших пальцев, со стуком упал на пол. Окончательно потеряв голову, я рухнула на колени и принялась шарить в темноте. Наконец мои пальцы наткнулись на плоскую пластиковую коробочку, зато теперь я никак не могла нащупать кнопку и разблокировать телефон.

Спохватившись, что меня запросто могут прикончить, пока я тут ползаю в темноте, я вскочила на ноги – я была в таком ужасе, что бросилась бежать. Возможно, это было не слишком разумно, но оставаться на месте казалось еще глупее. Я рывком распахнула дверь – снаружи царил такой же мрак, но теперь меня это уже не волновало. Я бросилась бежать со всех ног, молясь про себя, чтобы не наткнуться на того, кто поджидал меня в темноте… или хотя бы не свернуть себе шею. Мне хотелось только одного – выбраться отсюда. Как можно скорее. Это было все, о чем я могла думать. Эта мысль гнала меня вперед, туда, где в моем представлении должен был находиться выход. Забыв о логике, о здравом смысле, потеряв всякую возможность рассуждать, я превратилась в какой-то сгусток ужаса, приправленного изрядной долей адреналина.

Я пыталась отыскать выход, но наружная дверь, которую я оставила открытой, почему-то оказалась запертой – я ударилась о нее с такой силой, что лязгнули зубы. Рот наполнился металлическим привкусом крови – похоже, я прикусила язык, – однако даже это не могло меня остановить. Нащупав в темноте ручку, я ухватилась за нее и едва не зарыдала от облегчения, когда дверь распахнулась.