Даниэла Стил - Грехи матери

– Думаю, что Филипп поднял важные вопросы, – ответил Питер, входя с ней в лифт. Она нажала кнопку этажа, на котором находился ее кабинет, а также кабинеты Филиппа и Джона. – Мы ведь внимательно следим за потенциальными проблемами. Это всё, что на данный момент можно предпринять, – заверил ее Питер.

– Не хочу заключать договоры с фабриками, деятельность которых может вызывать вопросы, – повторила она то, что заявила на совещании. Таковы были ее принципы. У Оливии было сильно развито чувство социальной ответственности. Она поступала строго в соответствии с требованиями морали, при том что имела выдающиеся способности к бизнесу. Она следовала нормам этики, которые совпадали с побуждениями ее доброго сердца.

– Я считаю, у нас нет поводов для беспокойства. Мы контролируем ситуацию, – с уверенностью заявил Питер.

– То есть ты спокоен? – без обиняков спросила она, пронзая его взглядом. Ничто не ускользало от внимания Оливии – это было одно из многих ее свойств, которые его восхищали. И она никогда не поступалась своими этическими принципами ради финансовой выгоды компании.

– Да, я спокоен, – честно ответил Питер.

– Хорошо. Ты мой барометр, Питер, – произнесла Оливия с легкой улыбкой. – Когда ты беспокоишься по поводу наших поставщиков, я тоже начинаю нервничать.

Получить такой комплимент от Оливии – дорогого стоит.

– Я сообщу тебе, если что-то изменится. Не сомневаюсь, что наши источники предоставляют достоверную информацию. Как у тебя со временем? Может, перекусим вместе, а потом вернемся к нашим делам?

Оливия знала, что Питер работал так же напряженно, как она, и у него было столь же мало свободного времени. Им нравилось беседовать о бизнесе и делиться новостями. Питеру исполнилось шестьдесят три года, он был женат, имел взрослых сына и дочь и построил блестящую карьеру. Они плечом к плечу провели много победных сражений за «Фабрику».

– Не могу, – с сожалением сказала она. – В половине второго у меня интервью для «Нью-Йорк таймс», и гора дел до того.

Оливия со страхом думала о дне, когда Питер уйдет на пенсию. Она полагалась на его советы и трезвый анализ ситуаций, но прежде всего ценила его дружбу. Она доверяла ему, как никому другому. К счастью, он был бодр, здоров и пока не планировал уходить в отставку.

– Я бы сказал, что ты слишком напряженно работаешь, но это бесполезно, – произнес он с печальной улыбкой, и она рассмеялась. Лифт остановился.

– Себе это скажи, – ответила Оливия, помахав на прощание, и вышла из лифта.

– Когда у тебя отпуск? – крикнул он ей вдогонку, пока двери еще не закрылись.

Она обернулась:

– Месяца через полтора, в июле.

Питер знал, что Оливия каждый год на свой день рождения отправлялась с детьми в путешествие. Каждый раз она выбирала для этого новое, необычное и интересное место. Начало этой традиции она положила после смерти мужа и знала, что Джо одобрил бы ее. Таким образом она старалась восполнить детям потерю отца и то время, которое им не могла уделять, когда они были маленькими. Она понимала, что упущенное наверстать невозможно, но каждый год вкладывала много фантазии и усилий в организацию отдыха. Эти поездки были для нее святы.

Помахав Питеру, она поспешила в свой кабинет. Была почти половина первого, и до прихода корреспондента «Нью-Йорк таймс» оставался час. Оливия попросила помощницу принести ей в кабинет салат. Она не хотела терять ни минуты времени и часто обходилась такими перекусами на рабочем месте или вообще пропускала ленч, что помогало ей сохранять стройную, девичью фигуру – предмет зависти и восхищения других женщин. По этой же причине она выглядела моложе своего возраста, на лице, как ни удивительно, отсутствовали морщины. Она никогда не думала о своей внешности.

Питер своим вопросом напомнил ей о важном деле, и Оливия по пути в кабинет задержалась поговорить с помощницей, Маргарет.

– Ты отправила сообщение насчет поездки?

– В десять утра. А ваш ленч ждет на письменном столе. Там же распечатки информации и список вызовов.

Маргарет тоже собиралась перекусить на рабочем месте. Она знала, как бывает занята Оливия в дни заседаний совета директоров и как порой работает до позднего вечера, стараясь наверстать упущенное. Маргарет была к этому готова. Она никогда не выражала недовольства переработками и соответственно планировала свое личное время. На первом месте для нее всегда стояла работа у Оливии. Оливия вдохновляла сотрудников трудиться так же напряженно, как она. Они заряжались ее энергией.