Жозефен Пеладан - Любопытная

ФРАНЦУЗСКИЙ писатель-оккультист, идеолог мистического начала в искусстве и основатель Католического Ордена Розы-и-Креста Жозеф(ен) Пеладан (1858–1918) появлялся на публике в тунике венецианского дожа, называл себя Сэром (Волшебником) и неизменно оказывался центральным персонажем собственных «литературных фантазий».

Пеладан родился в Лионе в семье журналиста и стал известен в парижских литературных кругах после выхода в свет своего первого романа «Высший порок» (Le Vice suprême; 1884), – рамки жанра не помешали писателю подвергнуть тщательному анализу дьявольскую природу роковой женщины. Эротико-идеалистическая этопея [1] «Закат латинского мира» (La Décadence latine, буквально – «Латинский декаданс»; 1884–1905) составила впоследствии 21 роман – в Древней Халдее математическая пропорция выступала одним из принципов эстетики, а протагонисты «Декаданса» носили имена халдейских богов: Самас (Шамаш) – бог Солнца, Син – Луны, Адар (Ану) – Сатурна, Меродак (Мардук) – Юпитера, Нергал – Марса, Иштар – Венеры, Небо́́ (Набу) – Меркурия.

Творчество писателя условно можно разделить на две параллельные серии: написание каждой книги «Декаданса» сопровождалось подготовкой теософского трактата или искусствоведческого эссе. Романы были адресованы широкой публике – «профанам», теоретические и критические сочинения предназначались для интеллектуалов или «посвященных».

Усматривая в науке «преграду, надевающую – вместо того, чтобы сорвать – завесу тьмы на реальность мира» [2] , Пеладан призывал к познанию сверхъестественного начала и создал собственный «Амфитеатр мертвых наук» (L’Amphithéâtre des sciences mortes ; 1891–1901) – цикл трактатов об этике («Как стать Волшебником» ( Comment on devient Mage ; 1891)), эротике («Как стать Волшебницей» (Comment on devient Fee ; 1892)), эстетике («Как стать Художником ( Comment on devient Artiste ; 1894)), политике («Книга скипетра» ( Le Livre du sceptre ; 1895)), мистике («Католический оккультизм» ( L’Occulte catholique; 1898)), метафизике («Трактат об антиномиях» ( (Traité des antinomies; 1901)).

Автор цикла критических работ, объединенных под названием «Эстетический декаданс» (La Décadence esthétique ; 1881–1906), Пеладан находил искусство «великим чудом» и «великой тайной», а «начертавшего безупречную линию» художника – посланником небес [3] . Выступая с резкой критикой «охлократического искусства», Пеладан возлагал надежды на «традицию, идеал, иерархию» как три основополагающие ценности французского искусства [4] . Малоизвестен вклад Пеладана в дело охраны исторического и культурного наследия – составление, отдельно для каждого департамента, перечня церквей, подлежащих включению в число исторических памятников [5] .

Пеладан вошел в историю и как предводитель художников-символистов, практиковавших «мистическое искусство» и стремившихся раскрыть на холсте идеальное начало мироздания [6] . Более шестидесяти мастеров «живописи души», среди которых были Гюстав Моро и Пьер Пюви де Шаван, выставляли свои работы на Салонах Розы-и-Креста, организованных Пеладаном и проходивших в Париже с 1892 по 1897 год.

Литературное наследие Пеладана насчитывает не менее сотни книг – десятки романов, критические статьи о живописи, трактаты по теократии, христианскому эзотеризму, искусству любви и даже «практическое руководство по самовозвеличиванию». Пеладан был также одним из первых исследователей и переводчиков рукописей Леонардо да Винчи, удостоившись в 1908 году премии Шарля Блана – за «Идеи, теории, предписания, басни и сумасбродства Леонардо да Винчи» ( Léonard de Vinci. Textes choisis. Pensées, théories, préceptes, fables et facéties, traduits dans leur ensemble pour la première fois d’après les manuscrits originaux et mis en ordre méthodique par Péladan ; 1907).

Пеладан хорошо известен исследователям европейского эзотеризма, читателям – почти незнаком. Тем не менее, в предисловии к роману «Высший порок» Жюль Барбе д’Оревильи сопоставил «фреску, синтезирующую закат латинского мира», с наследием Бальзака [7] . Жорж Роденбах упоминал об аллегории «зонта в портупее» [8] , которую писатель-эксцентрик практиковал преднамеренно, заслоняя перед публикой свои идеи «карнавальной маской». Действительно, открыв «Нью-Йорк Таймс» от 28 июня 1918 года, мы можем прочитать о смерти в Париже «необычного персонажа», посвященного в «тайну оккультного знания» и обладавшего «самой необузданной шевелюрой в Латинском квартале» [9] .