Джеки Браун - Медовый месяц в Греции

Он пришел!

И до чего он был хорош в смокинге, белоснежной рубашке и черной бабочке! Волосы тщательно причесаны. Дарси не могла дождаться, когда они останутся наедине и она сможет запустить пальцы в его шевелюру, растрепать ее.

– У меня платиновая кредитка! – воскликнула пышная блондинка рядом с ней. – Каким бы ни был резерв, я выкуплю!

Другая женщина принялась выкрикивать суммы, но аукционист вмешался:

– Тише, дамы, тише. Как я сказал, это особый лот. Ник Костас предлагает прогулку по Манхэттену и ужин в своем любимом греческом ресторане женщине, которая дойдет до резервной цены.

– Что за цена? – спросил кто-то.

– Мы с Ником знакомы много лет. Мы соперники в бизнесе, но друзья по жизни. И он не назвал резервную стоимость. Сказал только, что даст знать, если сделка состоится.

Зал начал шуметь, аукционист снова призвал к тишине.

– Дело куда более странное, чем вы себе представляете. Ник сам заплатит ставку и выделит сумму на благотворительность по желанию победительницы.

– Так что, вообще никаких рисков? – спросила какая-то женщина.

– Вы рискуете только своим сердцем. Леди, стартовая цена – тысяча долларов.

Не успела Дарси осознать происходящее, как ставка возросла до десяти тысяч. Он продавал себя, но не той, кто предложит больше. Ник ждал ее – вот какова была резервная стоимость. Если она действительно его любит – он здесь и ждет ее.

Дарси положила свою табличку на кресло. Она была ей не нужна. Дарси придумала кое-что получше.

– Простите, – сказала она джентльмену, сидевшему слева от нее. Ей пришлось повторить это пять раз, прежде чем она выбралась к проходу и направилась к сцене. Ей было все равно, как на нее смотрят.

Ник увидел ее, когда она была на полпути. Он улыбнулся так, что ее сердце запрыгало, словно мячик.

– Думаю, резерв принят, – сказал он аукционисту.

Она поднялась по ступенькам и вышла на середину сцены. Огромная толпа затихла. Дарси же ее просто не замечала.

– Я начала немного беспокоиться, что ты не придешь, – призналась она, обнимая Ника.

Его руки легли на ее талию.

– Прости. Я хотел заявить о себе.

– Получилось. Я тоже хотела, потому и надела это платье.

– Поскорее бы снять его с тебя. Шесть месяцев – это слишком долго.

– Целая жизнь, – согласилась она. – Но я нашла себе занятие.

– Пишешь?

– И немало. И кстати, я переехала неделю назад. Буду работать в журнале.

Его улыбка была полна гордости за нее.

– Я знал, что ты сможешь.

– Да поцелуй его уже наконец! – закричала блондинка с платиновой картой.

Дарси засмеялась:

– Как ты относишься к публичному проявлению чувств?

В ответ он приник к ее губам.

– Я люблю тебя, Дарси Хейз, – прошептал он после поцелуя.

– Я тоже тебя люблю.

Бекки суетилась вокруг Дарси, расправляя складки ее атласного свадебного платья. Хотя церемония должна была пройти не по греческому православному обряду, к большому сожалению йайа, Дарси включила в нее некоторые традиционные греческие элементы.

Прошел без одного дня год с их встречи в афинском аэропорту – и Ник, опустившись перед ней на одно колено, сделал предложение. Через считаные минуты Дарси станет его женой.

Заиграла музыка. В проходе появились сестры Дарси, одетые в платья цвета Эгейского моря. Почетная подружка невесты, Бекки, шла последней. А затем на пороге показалась сама невеста и ее отец.

Теперь Дарси и Ника разделяла только дорожка из лепестков белых роз.

– Не спеши, – шепнул отец, когда они начали идти под звуки свадебного марша, – пусть чуточку подождет.

Это был бы хороший совет, но Дарси слишком не терпелось. Ей казалось, что она ждала этого всю жизнь, несмотря на то, что по современным стандартам ее роман с Ником был стремительным, словно торнадо.

У алтаря она улыбнулась Нику и взяла его за руку. Они произнесли клятвы. Обменялись кольцами. Зажгли общую свечу. Петрос, улыбаясь во весь рот, трижды возложил венцы на их головы.

– Можете поцеловать невесту, – произнес священник.

Глаза Ника сияли. На лице у него было написано то же счастье, которое ощущала и Дарси.

– Наконец-то, – прошептала она перед тем, как их губы встретились.