Сара Морган - Свободная и счастливая

– Боже мой, разве ты не поняла намек? – Ее подхватили сильные руки, не дав ей упасть, но голос его был холодным, и Тейлор с изумлением уставилась на него.

– Какой намек?

Она мгновенно узнала его. Лука Корретти, плейбой, главная достопримечательность Сицилии. Меньше всего на свете Тейлор хотелось оказаться с ним наедине, ведь сейчас необходимо как можно дальше держаться от всяких неприятностей.

– Моя дорогая! – Улыбка его была волнующе притягательной. – Совсем не ожидал застать тебя здесь.

– Да, я здесь, – холодно ответила Тейлор, – и если вы отпустите меня, я пойду дальше, а вы сможете продолжать здесь прятаться или делать то, что вы задумали.

– Я прячусь от своего прошлого.

«И он тоже?..»

– Такой человек, как вы, с вашей репутацией, наверное, прячется с какой-то амбициозной целью.

– На самом деле я говорю о совсем недавнем прошлом. О прошедшей ночи. – В улыбке его не было ни намека на то, что он лукавит. – А ведь ты тоже прячешься от всеобщего осуждения, Тейлор Кармишель? Твое прошлое так же запятнано, как и мое.

Услышав свое имя, Тейлор внутренне сжалась:

– Вы знаете, кто я?

– Конечно. Я даже видел тебя полуобнаженной. – Глаза его грозно вспыхнули. – Помнишь тот фильм, где ты играла девочку-подростка, сбежавшую из дома? Боже, ты в нем была такой сексуальной!

И почему он посмотрел именно этот фильм? Тейлор сыграла в двадцати фильмах, но он выбрал тот, в котором она снялась в самый позорный период своей жизни.

Тейлор похолодела.

– Это было давно.

– Однако у тебя такие же потрясающие ноги… – Голос его превратился в тихое сексуальное мурлыканье, взгляд устремился на ее грудь. – И все остальное тоже. Помню, я завидовал режиссеру фильма – как его звали? Рафаэль. Он видел тебя до и во время съемок, счастливый поддонок!

Тейлор почувствовала удушье.

– Я не хочу говорить о нем!

– Почему же? Итак, ты бросила его, а он продал прессе историю о тебе. – Лука непринужденно пожал плечами. – Но это меня не волнует.

«Зато волнует меня. До сих пор…»

У нее не было выбора. В тот момент, когда Тейлор согласилась сыграть эту роль, все и началось. И не имело значения, сколько раз она потом меняла номер своего телефона, Рафаэлю всегда удавалось выследить ее. Его угрозы стали частью ее жизни на протяжении многих лет. Бывало, он исчезал на какое-то время, но лишь для того, чтобы появиться вновь…

Платье сжимало ее, словно удав. Тейлор не могла дышать. Она отчаянно хотела сменить тему разговора.

– И как же выглядело ваше «недавнее прошлое»? Блондинка? Брюнетка? Лучше скажите мне, чтобы я смогла держаться от нее подальше. У меня совсем нет желания иметь дело со злобной, ревнивой женщиной.

– И у меня тоже. – Он пожал плечами, взглянув на зеленые стены лабиринта, окружавшие их. – Надеюсь, охрана Корретти не расставила камер в саду. Мне хочется побыть самим собой.

Удивительно, но Тейлор захотелось улыбнуться.

– Значит, вы ведете себя именно так, когда бываете «самим собой»?

– Я веду себя крайне сдержанно и благовоспитанно, и это убивает меня. Особенно в данный момент. – Он взглянул на ее губы с откровенным интересом. – А на самом деле мне хотелось бы прокатиться на подножке товарного вагона. Или заняться в нем сексом. С тобой. А что? Интересная мысль…

Тейлор почувствовала, как сердце ее забилось в удвоенном ритме.

Против своей воли она тоже взглянула на его рот. Твердый, чувственный и очень мужественный. Несомненно, Лука Корретти умел превосходно целоваться. Если слухи были верными, у него была большая практика…

Шокированная собственными мыслями, Тейлор отвела взгляд, отступив на шаг назад.

– Эта мысль меня нисколько не интересует. Продолжайте здесь прятаться. Надеюсь, ваше прошлое вас здесь не поймает.

– Я тоже надеюсь. Ты не видела ее, когда шла сюда?

– Я никого не видела. – Тейлор подавила смех. – Ты провел с ней всю ночь?

– Господи, нет! У меня закон: расставаться до рассвета. Самая долгая связь у меня длилась шесть часов, и под конец мне это чертовски наскучило. А у тебя?

Тейлор было тяжело вспоминать об этом. Сколько раз ей казалось: мужчина испытывает к ней серьезные чувства, но потом оказывалось: он лишь хотел продать ее историю прессе. Это были жестокие уроки…

– Романтические отношения меня мало привлекают.

Лука застонал:

– Тебе не надо было говорить мне об этом.

– Почему?

– Потому что тогда ты для меня – идеальная женщина. – Его сексуальные губы скривились в сногсшибательной улыбке. И не говори мне, будто ты обожаешь секс и быструю езду, иначе я пропал.