Барбара Ханней: Свидание с мечтой

– Ванна в твоем распоряжении.

Пробуждаясь от глубокого сна, в который он до этого провалился как в черную яму, Эд обнаружил, что находится в незнакомой комнате, в которую проникают бледные лучи рассвета.

Он замерз, что было неудивительно, поскольку он был полностью обнажен. Натягивая на себя простыню, он почувствовал легкий цветочный аромат и все вспомнил.

Это Австралия. Он в гостинице в Беллару-Крик. Он принял душ в номере Миллы. Это ее спальня.

Они собирались поужинать вместе.

Где она?

Очевидно, что, выйдя вчера вечером из душа, он увидел ее кровать и рухнул на нее в изнеможении. Затем Милла вернулась и обнаружила его спящим в голом виде на ее кровати. Несомненно, она испугалась и выскочила отсюда как ошпаренная. Ему остается только надеяться, что ей дали другой номер.

Ему придется начать новый день с извинений. Это не самое приятное занятие.

Застонав, Эд с головой забрался под простыню, но было уже слишком светло, чтобы уснуть. Цветочный аромат, витающий в воздухе, и воспоминания о кружевном белье в ванной, определенно не то, что может помочь мужчине расслабиться.

– Доброе утро. Вы рано поднялись. – Длинноногая блондинка в джинсах и клетчатой рубашке широко улыбнулась Эду, когда он, побрившись и одевшись, спустился в паб. – Я Шерри, – весело произнесла она, – а вы первый из наших постояльцев, кто пришел завтракать. Занимайте любое место, которое вам нравится.

Эд выбрал маленький столик у окна с видом на безлюдную главную улицу Беллару-Крик. Огонь в камине в дальнем конце помещения делал его более уютным.

– Вам приготовить чай или кофе? – спросила Шерри.

– Кофе, пожалуйста.

– Точно, вы же американец. Разумеется, вы предпочитаете кофе, – сказала она, но вместо того, чтобы отправиться на кухню, осталась на месте и продолжила ему улыбаться.

Эд догадался, что это та самая девушка, которую вчера искала Милла, но он был не в настроении разговаривать, поэтому не стал задавать ей вопросов.

– Вы, случайно, не киноактер или какая-нибудь знаменитость? – спросила Шерри.

– Случайно, нет, – сухо ответил он. – Помимо кофе я буду яичницу.

– С помидорами и беконом?

– Было бы замечательно. – Последний раз он ел в самолете и сейчас, наверное, проглотил бы целого слона. – И еще тосты и апельсиновый сок.

– Я немедленно передам ваш заказ повару, сэр.

С этими словами Шерри удалилась и вскоре вернулась с кофейником. К счастью, кофе оказался горячим и крепким.

– Можете оставить кофейник здесь. Я сам себя обслужу, – сказал ей Эд.

Он пил вторую чашку, когда Шерри вернулась с подносом. У него заурчало в желудке.

– Значит, вы друг Миллы? – спросила она с притворной робостью.

Эд просто кивнул. Он не собирался обсуждать с этой болтливой девушкой свои отношения с Миллой.

– Мы все так рады, что Милла открывает пекарню, – неожиданно произнесла Шерри.

Не в силах скрыть своего любопытства, Эд поднял на нее глаза:

– Значит, городу действительно нужна пекарня?

– Конечно. Но проблема состоит в том, что в пекарне нужно много работать. Бедняжке Милле придется вставать в три часа ночи. Одна половина города поддерживает ее и ждет не дождется открытия пекарни, другая половина считает, что это безумие и ее хватит, самое большое, на месяц.

Эд был согласен со второй половиной, но промолчал.

– По правде говоря, меня удивляет, что Милла вернулась, – продолжила Шерри. – Не понимаю, зачем ей с ее внешностью хоронить себя в этой глуши.

«Я тоже не понимаю», – подумал Эд.

К тому времени, когда он закончил завтракать, он по-прежнему оставался единственным посетителем. Шерри снова куда-то исчезла. Не став ее дожидаться, он положил на стол банкноту, вышел на улицу и направился к пекарне.

Запах дыма, витающий в воздухе, напомнил ему о его поездках на ферму его дедушки и бабушки в Мичигане, но он тут же заставил себя сосредоточиться на Милле и ее планах.

«Ее хватит, самое большое, на месяц», – озвучила Шерри мнение половины города.

Он не представлял себе, как женщина, привыкшая к роскошной жизни в Беверли-Хиллз, будет каждый день вставать в три часа ночи, чтобы печь хлеб.

Это невозможно.

Половина города права. Милла спятила. Печь хлеб – это тяжелый физический труд. Должно быть, идея возродить пекарню пришла ей в голову, когда она потеряла ребенка. У нее разыгрались гормоны, и она утратила способность здраво мыслить.

Глядя сквозь пыльное стекло в пустую пекарню, он решил, что должен образумить Миллу, пока она не сделала то, о чем быстро пожалеет.