Крис Манби: Лиза готова на все

– Давайте, друзья, заслоните меня, а то мне стыдно, что я все время наступаю на ноги своей невесте! – смеялся Брайан.

– Дорогой, ты прекрасно танцуешь! – смеялась в ответ Анжелика. – Ой! Смотри под ноги! Это же туфли за шестьсот долларов!

Мэри с Биллом тоже пошли танцевать, так что вскоре я снова осталась за столом одна. Это становится традицией, подумала я, пытаясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Мимо прошаркали в танце мама и папа Брайана. Мама с сочувствием посмотрела на меня. Я знала, о чем она думает.

Да ну вас, решила я. Отвяжитесь! Буду танцевать в одиночестве. Когда завывания «под Уитни» закончились, я вышла на середину зала и стала отплясывать под быструю музыку одна. Бокал шампанского вполне заменял воображаемого партнера. Анжелика предложила мне в напарники своего мужа, но я только отмахнулась.

– Не надо, мне и так хорошо. Одной! – крикнула я.

А ведь и правда, вдруг поняла я, мне хорошо одной. Я не умерла от разрыва сердца, когда потеряла Ричарда. Я не умерла от стыда, когда свадьба в Лос-Анджелесе сорвалась и я вернулась ни с чем. Я даже не потеряла чувства юмора, прожив месяц в Солихалле. У меня назначены пробы в Нью-Йорке, а дальше я буду с нетерпением ждать в гости Брэнди и Джо. Они обещали приехать весной, когда Брэнди окончательно выздоровеет.

Жизнь – хорошая штука, решила я. И это было правдой.

В десять часов вечера Брайан с Анжеликой уехали. Они отправлялись в свадебное путешествие в Австрию, кататься на лыжах. Прямо перед их отъездом оркестр на минуту прекратил играть, и свет еще больше приглушили. Луч прожектора упал на Брайана и Анжелику, которые стояли в центре зала. Когда они произносили речь, в которой благодарили всех гостей, отец Анжелики, известный шутник, сделал кому-то знак, и сверху на новобрачных опрокинули целый мешок «снежинок». Взявшись за руки и хохоча, они выбежали из зала, навстречу настоящему снегу, падающему хлопьями и словно продолжавшему поздравлять их и на улице. Бумажные снежинки устлали пол зала, и гости продолжали танцевать, вздымая снежные блестящие вихри то здесь, то там.

И тут я увидела его. Он шел ко мне с противоположного конца зала, и вид у него был такой же деловой и утомленный, как тогда, в клинике, когда он оперировал день и ночь. И на шее у него все еще висел стетоскоп! Он теперь работал в Нью-Йорке. Здесь у него было много родственников, включая двоюродную сестру Анжелику. Он поверить не мог, что пропустил самое главное. Пациенты, как назло, повалили валом как раз в день свадьбы, словно заранее сверились с его ежедневником и выбрали для болезни время, когда доктор планировал поздравлять новобрачных. Он даже не успел махнуть рукой на прощанье, когда счастливая пара отправилась в свадебное путешествие. И он уже чуть было не уехал, все равно праздник подходил к концу, как вдруг…

– Скотт Уолкер!

– Лиз, что с тобой? – спросила Мэри. – Ты так побледнела! Стала белее свадебного торта.

Я просто вцепилась Мэри в руку и указала на призрак, приближающийся к нам через танцплощадку.

– Лиза Джордан? – прошептал он.

– Откуда ты здесь? – только и сказала я.

Скотт взял меня за руки и поцеловал в знак приветствия. И я вспомнила, как мне всегда нравился запах его одеколона и как счастлива я была, когда он держал меня за талию. Скотт поцеловал меня в обе щеки. Он продолжал держать меня за руки, смотрел мне в глаза, и было видно, что он тоже кое-что вспомнил. Его чувственные губы тронула улыбка.

– Играют нашу песню, – сказал он.

Я не слышала музыки, но тут поняла, что оркестр исполняет «Давай забудем обо всем».

– Потанцуем? – спросил он.

– Может, снимешь сначала стетоскоп?

Скотт послушно снял его, положил на стол, и мы вышли на середину зала.

– Давай считай ты. Это же вальс, – сказала я.

– Ладно. А ты обещай, что больше не оставишь меня… Раз-два-три…

Самая престижная в Великобритании арт-премия.